Византийские грешники - страница 2

– Понял-принял! – Нумерий бойко откланялся и в сопровождении помощника удалился восвояси.

Уроженец Прокопии молча помахал им и влился в толпу. Проповедник же заметно радовался каждому новому слушателю. Это придавало ему уверенности, делало голос звонче.

– Мы живем по странному календарю, – продолжалась речь. – Только подумайте: первый год нашего летоисчисления – год восшествия на престол Диоклетиана, тирана-самодура. Нешто приходилось христианам переживать худшие гонения, чем при нём? Мы запамятовали о десятилетии унижений для тех, кто тогда только начал открыто нести истину. Их ждали клетки, казни и цепи. Никто до него не обязывал всё население поголовно справлять языческие обряды и делать жертвоприношения. Слава же Константину, понеже принял он нашего Спасителя, пусть и в арианской трактовке! В арианской. Я, Дионисий Малисфен, говорю вам: надо принимать горькую правду, ибо ложь плетется дьявольскими силами.

– Календарь? Дионисий? Что-то знакомое, – пробубнил Прокопийский.

Неосознанно его потянуло подойти поближе, и в процессе он случайно наступил пожилой женщине на ногу.

– Простите великодушно, – последовали извинения.

Но не только он желал оказаться у «сцены». Сквозь плотное скопление зевак к подиуму пробивались двое стражей, ответственных за порядок на данном участке. У одного на глазу красовалась повязка. А второй был примечателен густыми волосами, что торчали иглами ежа. У каждого на левом плече красовался повязка из синей ткани.

Хорошим подспорьем для их продвижения вперед стали раздражающие звуки глиняного свистка и размашистые толчки локтями. Завидев расступавшихся людей, Дионисий несколько побледнел, вспотел, но продолжал говорить.

– Еретик, про ариан вещает, – внезапно отрапортовал охранителям порядка слушатель из первых рядов. На него недоумённо вытаращились стоящие рядом.

– Сейчас разберемся, – пробухтел стражник. – Всем разойтись!

Проповедник умолк. Волшебная аура вдохновляющей речи растворилась в аромате пряностей от ближайшей лавки. Люди с недовольным гудением подчинились. Лишь несколько храбрецов оставались стоять, однако угрозы получить дубиной по спине заставили их задуматься о делах поважнее.

– Спускайтесь! – пригрозил страж и тут же помог – как ему казалось — сойти с ящиков оратору.

Кесарий со стороны увидел грубое стаскивание. Лишённый вспыльчивого нрава и не имеющий горы мышц, он старался избегать конфликтов. Пройди мимо – не получишь неприятностей. Но сейчас в нём забродил нектар справедливости, и он рванул к уводящим монаха от трибуны.

– Чего вам, а? – покосился на него «одноглазый», когда расстояние между ними составило пару шагов.

Прокопийский переборол остатки волнения в груди и произнёс:

– Я присутствовал на проповеди – ничего крамольного!

– Решили погеройствовать? Вы вообще кто?

– Простой секретарь, переписчик.

– Знакомы с ним? – Задержанного слегка тряхнули.

– Заочно, – протянул Кесарий.

– У нас усиленные меры в связи с визитом папы, – объяснил страж с ежовой шевелюрой. – Поэтому нам пришлось…

– Мы были обязаны, – вклинился опытный напарник, – пресечь еретическую пропаганду.

– Уверяю, в его словах не было ничего, что нарушало бы недавний эдикт патриарха. Он просто привёл сведенье из жизни василевса Константина, – заявил Прокопийский.

– Ого, эдикты кто-то читает, – удивился стражник с повязкой и продолжил риторическим вопросом: – Самый умный?