– Всё. – Яша не поверил, но согласился. – Хорошо, а Зинка-то откуда выплыла? Она вообще не из нашей тусовки, что это за история с фестивалем? Почему ты? И причем тут ты?
– Яша, – машина резко свернула налево, – ты, пока наслаждался в дурке, отстал от жизни. Теперь, по пунктам обвинения. Твоя, как ты изволишь выражаться, «Зинка» – теперь Зинаида. Она любовница такого человека, который в этом «эсэсэсэре» может многое. Не всё, но – многое. Если он добьется своего – заметь! Он добьётся – не она! Она выйдет за него замуж, но сейчас время больших! перемен, и кто знает? Нужен ли он – ей?
– Горбачев, что ли? – Яша взмахнул руками и опять сморщился от боли.
– Нет, ну, не до такой степени! Горбачев верный семьянин. Но есть и другие. В государстве много рычагов, веревочек, колесиков. Не заморачивайся. Зина – это очень высоко. Умница, вот, кого бы я … – Борис покачал головой и сделал весьма недвусмысленный жест, – её – бы, да… но – нет! Нереально. И – зачем? А фестиваль? Зина сделала гениально – ей, самой на сегодня известной модельерше! создал костюм никому не известный Яша Измайлов. Это её царский подарок тебе, просто мантия с плеча. Она тебя, дурачок, подняла и подсадила к себе, на трон.
– Меня? Зачем?
– А вот это ты у неё спроси. Всё, приехали. – Они вышли из такси и направились в ворота Склифа.
День вдруг состоялся. Всё удавалось легко, как будто кто-то, наверху, решил, что хватит уже с Яши неприятностей. Щеку зашили под наркозом, хирург в восхищении оглядел Яшу, – шовчик! Чудо! Залюбуешься! Гематомка спадет, вообще будет незаметно. Но, предупреждаю, будешь загорать, побелеет. Яша ждал в холле, пока Борис переговорит с врачом, и думал, как же так, что у Бориса везде связи, «блат», добрые знакомые, и все ему чем-то обязаны, и проблемы он решает походя, по щелчку пальцев! Борис был ненамного старше Яши, но казалось, вся Москва лежит у его ног. Дальше были Сандуны, по первому классу, но без излишеств, потом – обед в Национале, где Яшу поразило то, что им с Борисом приносили еду на подогретых тарелках – он специально потрогал тарелку пальцем. Ели что-то умопомрачительно вкусное, и официант не только не хамил, а, напротив, складывался подобострастно и выполнял желания Бориса до их появления. Борис предложил на вечер, на выбор, несколько театров, и Яша выбрал Ленком, где давали «Тиля». Яша буквально «выпил» спектакль одним глотком, недоумевая, как это случилось, что он не видел этого до сегодняшнего вечера, и спектакль оказался лучше романа Шарля де Костера, а в Чурикову он влюбился немедля, найдя в ней неожиданное сходство с Зиной. Борис в антракте исчезал, Яша бродил по фойе, разглядывая актерские лица в фотогалерее, и вглядывался с надеждой в мельтешение у двери с надписью «служебный вход». Вот бы увидеть кого-то из знаменитых? К слову сказать, театр, в котором служил Яша, пока еще не имел в труппе даже заслуженных, хотя молодые актеры набирали популярность. После спектакля он тоже кричал «браво»! и все никак не хотел уходить. Борис казался несколько обеспокоенным, оглядывался по сторонам, и все звонил и звонил кому-то из телефонной будки на углу Дегтярного и Чехова.
– Старичок, – Боря сунул Яше деньги, – возьми тачку, езжай домой. Без обид – у меня дела. Завтра позвоню, гуд?
– Да гуд, чего не гуд? – Яша развернулся и пошел к станции метро. – Но, скажи, разве Зинка – скорая помощь?
