Коридоры поместья были мрачными и пустыми, как если бы оно погрузилось под землю. Полы, выложенные тяжелыми каменными плитами, местами потрескались, их углы острозвучно постукивали под каждым шагом. В отсутствие шныряющих туда-сюда слуг все вокруг казалось застывшим, наполненным тревожным безмолвием. Сквозь запыленные окна едва пробивался свет, его слабые лучи отбрасывали длинные, едва различимые тени на стены и пол. Витражи, некогда яркие, теперь были выбиты, оставляя зияющие пустоты, через которые в помещение проникал холодный воздух.
Каждый шаг Норта разносился эхом. Он вспоминал, как раньше слышал гулкие шаги своего разгневанного отца, доносящиеся из-за закрытых дверей. Теперь его собственные шаги привели его к месту, где все началось, в сердце поместья, где прошлое и настоящее снова встретятся.
Юноша вошел в свою старую комнату. В нос сразу ударил запах спиртного. Его взгляд сразу же остановился на идеально чистых стенах и аккуратно застеленной постели. Комната выглядела так, будто ее только что убрали. Пол блестел, а на стенах не было и пылинки. В углу комнаты стоял стол, на котором были горы разбросанных бутылок. Нортон слегка поморщился. Взгляд пламенных глаз проскользил к прикроватной тумбочке. На ней аккуратно размещалась ваза с сухими цветами, собранные когда-то на любимой поляне близнецов.
Воспоминания ясно вспыхнули перед глазами, яркие и болезненные. Внутри, словно из глубины, раздавались давно забытые фейерверки эмоций, от которых Норт был уверен, что избавился на уроках у дьявола. Полная сосредоточенность и холодность разума – вот что требовала Мгла, но сейчас он не мог дать ей ни того, ни другого. Нортон вновь видел себя в этой комнате, лежащим на холодной постели, ощущая каждый удар и каждое слово, пронизывающее его. Здесь, в этих стенах, он пережил самые темные часы своей жизни, когда единственным утешением были мысли о смерти или побеге.
Демон подошел к своему старому письменному столу и начал открывать ящики, обнаружив, что все на своих местах. В одном аккуратно лежала его коллекция жуков, найденных в саду и лесу, предназначенных для практики некромантии. Рядом стояла коллекция скелетов, собранных из тех же мест, каждые в своей коробочке, подписанные его детской рукой. Сборище пустых бутылок из-под выпивки не могло не вызвать у него горечь. Неужели его отец дошел до такого состояния?
Порывшись между бутылками, Норт обнаружил стопку аккуратно сложенных писем. Он с любопытством взял их в руки, раскрыл шторы и сел на кровать. Глаза с нетерпением забегали по знакомому и дорогому почерку, от взгляда на который сразу разливалось тепло.
С каждой прочитанной строкой лицо Нортона бледнело, а ураган эмоций сменялся привкусом горечи. Почти каждый день он думал о них, о том, как тяжело им было пережить его потерю. Что же чувствовала Марианна? Горечь быстро сменилась злостью, и Норт заскрежетал зубами. Времени читать остальные письма не было. Он свернул их и спрятал в карман плаща. Теперь Нортон точно знал, где найти Марианну, и понимал, что Лоренс, похоже, в безопасности.
Вскочив с постели, Нортон поспешил на поиски виновника всех своих проблем. Ярость и обида горели в нем, он шел так быстро, что не замечал ничего вокруг. Когда навстречу ему выскочил слуга, Нортон не успел остановиться и едва не врезался в него. Слуга попятился и, перепуганный, начал креститься.
