– А в древности были храмы? – не отставал Баюр, глядя на неё с прищуром, ожидая, что она вот-вот угодит в незамеченную ловушку.
Арина помолчала, оглядываясь, словно ища глазами древний храм:
– Ну-у… Если Бог был всегда… То люди и дома ему строили, – правда, самой ей древних церквей или каких-либо молелен видеть не доводилось. Ответ прозвучал неуверенно, и она поспешила добавить: – Только разрушились, наверно, от старости.
– Мы с тобой сейчас стоим в этом храме, – голос звенел непонятным торжеством. Хотел ли он удивить её или удивлялся сам? Нет. Он восхищался. История распахивала перед ними двери в глубины веков, а оттуда запорошённые временем слышались голоса… – Наши далёкие предки строили другие храмы: в центре – как образ Мирового дерева – высокий каменный монолит, он вбирает в себя молитву и несёт её в высшие сферы. Это место силы, оно притягивает к себе и может явить чудо.
– Чудо? – Арина вдруг что-то вспомнила и прыснула в кулачок: – На ярмарке… Я тогда девчонкой была, сидела на возу, как тятенька велел. А рядом толклись бабы да слушали, как одна сказывала: сосед её ночью забрёл сюда. То ли искал чего, то ли заблудился в темноте. Остановился, чтоб крестным знамением себя осенить. То-олько руку воздел, вдруг его подняло над землёй аршина на два, и висел он этак в воздухе минут десять, потом опустило. Упал он на землю, пришёл в себя и – без оглядки в село. Жена не поверила – ухватом его, «пьяницу треклятого». А он божится, что не пил совсем.
Баюр хохотал от души, запрокинув голову.
– Да разве поверить в такое можно? Я тоже думала, что спьяну ему приснилось.
– Такие случаи бывали и в других местах силы, – смех смехом, но за битого он заступился. – Мужик-то ваш, может, и не врал вовсе. Ничего! Ухват он, наверняка, заслужил за что-нибудь другое.
– Баюр, а разве храм бывает из одного столба?
– Это не весь храм, а только кон его, вроде алтаря в церкви.
– Почему кон?
– Кон – это начало и конец вместе, то есть Центр Мира. Точка, вкруг коей совершается коловращение жизни.
Арина развела руки и огляделась:
– И никаких стен? Какой же это дом?
– Дом Бога – весь мир. Бог – суть всех творений земных. Однако для общения с Ним наши пращуры всё же ограничивали пространство. Кон должен быть в центре круга из камней, – Баюр порыскал глазами вокруг. – Вон, я вижу один камень… второй… Время стёрло из памяти людей древние святыни. Войны, хозяйственные нужды разметали многие храмы… Вон ещё…
– На постройки какие-нибудь растащили, – предположила девушка. – Сказывают, когда возводили Казанскую церкву в Хмелите, мужики притащили камни, да обтесали под фундамент.
– Хорошо, хоть этот монолит им не под силу. Такие могучие столбы закрывают проход в Иной Мир. Встречаются даже специально выстроенные из камней лабиринты – то есть спирали вокруг, вроде как путь в Иной мир назначают.
– Обязательно камнями?
– Камни бессмертны. Древние верили, что душа умершего ищет себе вместилище, как птица – гнездо, поэтому-то и стали делать каменные надгробия.
– А Любаша из камней могилу на жальнике выложила. Она жениха схоронила прошлым летом. Зашибся он до смерти, когда коня объезжал. В поместье, на конезаводе. Невесть откуда натаскала камней и – вкруг могилы. Сказывала, чтобы берегли его душу, нерастраченную молодость да не допускали к ней лиходейских козней.
Баюр вёл Арину за руку, обходя окрестности Святого камня. Холм полого опускался, зарастая высокой травой и упругим ракитником с одной стороны, а с другой, над речкой, круто обрывался.
