Собравшись с мыслями, успокоившись, вышла в зал, поставила на стол поднос и только сейчас заметила, что он пуст.
– Невидимой едой меня еще никто не кормил, – не удержался гость от шутки.
Он рассмеялся, а ей хотелось заплакать. Уже чувствовала, как задрожали губы, а на глаза навернулись слезы. Почему так глупо вела себя рядом с ним? Где ее храбрость и все те язвительные замечания, придуманные для него?
Отвернулась, но далеко уйти не успела. Квилл перехватил ее, обнял, будто имел на это право, и произнес:
– Прости меня! Ты так мило смущаешься, хотя чаще жалишь словами. Не хотел тебя обидеть.
– Вот еще! – отозвалась Айяна, шмыгнув носом. Надо было бы оттолкнуть наглеца, но делать этого не хотелось. – Кто много обижается, тот мало живет.
– Неужели умирает до срока?
– Нет, скорее сам себя лишает радости, а без нее жизнь превращается в существование.
Могла бы и дальше так стоять, прижавшись щекой к груди невыносимого мужчины, но отпрянула, едва услышал голоса родителей. Ванора держала мужа за руку, будто юная девушка, не желая отпускать его ни на мгновение. Айя поцеловала отчима в щеку и получила ответный поцелуй.
– Я сейчас на стол соберу. Поешь с дороги, отец.
– Гостя накорми, дочка. Вечером зайди ко мне. Поговорим.
Она кивнула, недоумевая, о чем могла пойти речь. Галим не выглядел расстроенным, скорее уставшим и задумчивым. Стоило ли волноваться понапрасну?
За ужином, слушая рассказ Квилла о поездке, вновь задумалась об Академии. Не проще ли было бы уехать, чтобы не подвергать опасности семью? Расскажи она всю правду, отчим не успокоится, пока не поквитается с ее обидчиком. Молчать тоже нельзя: кто знает, на что способен мерзкий драконоборец. Вдруг решит отомстить ей за то, что отвергла его домогательства?
– Я завтра уезжаю в столицу, – произнес Квилл. – Что ты решила? Поедешь со мной?
Айяна ответила не сразу, попросила еще немного подождать. Нужно было убедить родителей отпустить ее. Не бежать же ей, хотя в свете последних событий мысль о побеге уже не казалась настолько глупой, как раньше.
Еле дождалась, пока Галим освободится. Даже предлагала ему помочь с разгрузкой вина и пряностей. Отчим только усмехнулся в бороду, видя ее нетерпение.
– Идем, – сказал он. – Завтра все расставлю, а ты поможешь матери.
Они вышли на улицу, сели на скамейку. Долго смотрели, как заходящее солнце золотит крыши домов. На смену дневному шуму пришла тишина вечера, покой и умиротворение. Сидеть бы так рядом, слушать стрекот цикад и не переживать о будущем. Многое бы отдала Айя за такую возможность, но набралась смелости и сказала:
– Отец, я хочу учиться магии, вернее управлять магией.
Говорила сбивчиво, торопилась, путала слова. Казалось, если сейчас не скажет, то больше никогда не решится на этот разговор. То, что когда-то казалось невозможной мечтой, превратилось в насущную необходимость. Если уйти сейчас, то членам Ордена нечего будет предъявить ее семье. Став магом, она и сама сможет защитить их.
– Вот, значит, как! – произнес мужчина, едва она закончила. Задумался, глядя вдаль, словно где-то там, на небесах, мог найти ответ. – Точно решила? Не передумаешь?
– Нет.
– Учеба начнется в конце лета. К чему такая спешка? От кого бежишь?
Айя опешила. Неужели кто-то успел рассказать отчиму о драконоборце? Если так, то нет смысла скрывать. Все равно не смогла бы обмануть Галима: боялась потерять его доверие да и не умела врать.
