Я с нежностью провела пальцами по шероховатой поверхности льва, и в этот момент волнение смешалось с надеждой. Я смотрела на обшарпанные стены терминала и представляла себе все, что ждёт меня впереди. Канада. Страна, где мне предстоит заново научиться верить в себя, рассчитывать только на свои силы. Этот новый старт был полон возможностей: новые чемпионаты, новые горизонты и новые знакомства. Меня завораживала мысль о величественных ледовых аренах, где я смогу блистать, как никогда ранее.
Я глубоко вдохнула, гордо подняв голову. Левая рука прижимала льва к груди, как оберег, а правая – уверенно тянулась вперед, к ожиданиям и мечтам. В этот момент меня охватило чувство лёгкого холода, почти как прикосновение льда под коньками, которое вызывало одновременно радость и страх. Да, я уезжаю. Но я это делаю не просто так – я отправляюсь навстречу своим мечтам.
Моё сердце наполнялось энергией, и я знала, что, хотя путь может быть трудным и неизвестным, он обязательно приведет к чему-то великому. Я обратила взгляд на экран, сверкающий числами и названиями стран, и, наполняясь решимостью, прошептала себе: «Я готова».
Полет был недолгим, но пролетел он так, словно целая вечность осталась в Бернаби – на льду, среди прыжков, в поисках совершенства. А сейчас я снова тут, в родном городе, где все так похоже и в то же время совершенно другое.
Я вышла из аэропорта. Уставшая, но полная надежд, я поймала себя на мысли, что снова ощущаю тот знакомый холодок. Город, по которому иногда скучала, здесь, с яркими неоновыми огнями и привычным шумом. Звуки машин будто бы заколыхали сердце, вытаскивая на поверхность давно забытые эмоции.
Отец встречал меня у выхода, его фигура выделялась на фоне летящих прохожих. Я почувствовала, как все мои тревоги растворяются в его объятиях. Он крепко обнял меня, прижав к себе, словно хотел убедиться, что я действительно здесь. Я видела, как на его лице отразилось счастье, и в то же время – смятение.
– Как ты? – спросил он, отстраняясь и глядя в глаза. Его ладони были теплые, и это единственное, что приносило утешение. Но теплота не могла растопить льда, который образовался вокруг моего сердца. – Я видел твое последнее выступление.
– Нормально, – шепнула я, стараясь скрыть ту пустоту, что наполняла меня. – Просто падение и просто вывих.
Я заметила, как его лицо потемнело, когда он вспомнил о моем последнем выступлении. Я не обвинила его в том, что он не мог увидеть, как больно мне было в тот момент, когда я упала. Но в глазах родителей всегда как-то видно больше, чем просто слова.
– Что сказала Тина? – осторожно спросил он и мне стало не по себе. Я злилась, но понимала, что придется рассказать.
– Она выдала мне шикарную новость, – проворчала я, злость поднималась внутри словно волна, готовая схлестнуться с берегом. – Сказала, что я позорище и что не хочет меня больше тренировать.
Отец шумно выдохнул, отмахнулся от моих слов, будто они могли причинить ему физическую боль.
– У нее всегда был такой мерзкий характер. Не обращай внимания, – произнес он с надеждой, что эти слова успокоят меня.
– Как не обращать? – вскрикнула я, вспыхнув. – Моя карьера пошла под откос, она отказалась от меня. Собственная мать. Где мне найти тренера?
Я смотрела на него, ожидая поддержки, в то время как он мягко взглянул, словно искал правильные слова.
– Может, так суждено? Может, лед – это не твоя жизнь? – произнес он, и я почувствовала, как уходят последние капли уверенности, словно вода сквозь пальцы.
