В конечном счёте Эдвард полностью вошёл в доверие к Костину, и тот допустил его до собрания инвесторов по проекту «Код-17». Учёныйдемонстрировал тот эффект, что препарат произвёл на биологическую систему подопытной собаки. Животное было невероятно сильным, наносимые учёными небольшие порезы заживали в течение часа, а интеллектуальные способности были на уровне хорошо тренированного служебного пса. Костин заверял всех в отсутствии побочных эффектов, но убедиться в этом можно было только после опыта на человеке, дата которого пока держалась в тайне. Уже после его успешного осуществления можно было говорить об экспорте «Код-17» за рубеж и баснословной прибыли, которая была обещана всем инвесторам.
После посещения собрания Эдвард мог подтвердить, что в подвале завода электрооборудования находится тайная лаборатория учёного. Подтвердить это смог и Рудольф, который пролез туда по вентиляционной системе и установил прослушку. Операция «Антон Костин» набирала обороты, и молодые люди сжимали учёного в тиски с двух сторон.
– Они проведут тест «КОДа-17» на человеке двадцать третьего июля, – пару недель спустя Эдвард наконец сообщил свежую информацию.
Он вновь прибыл в Саранск на квартиру Елены Стоминой, чтобы вместе с Рудольфом приготовить план захвата.
– Значит, двадцать третьего, мы его прихлопнем! – Рудольф самодовольно ударил ладонью по столу.
– Ты проверял седьмой и восьмой микрофон?
– Седьмой и восьмой? – тот замялся. – Это ведь в неиспользуемой «маленькой» лаборатории. Нет, я ей пока не занимался.
– Рудольф? – Эдвард приподнял бровь.
Но друг лишь отмахнулся и принялся рассматривать карту завода, которую они составили на основе своих наблюдений.
– Ты ведь сделал заметки невидимыми чернилами на кодовом замке? – вновь спросил Эдвард.
– Ещё сделаю, – Рудольф отвернулся.
Алемский должен был пометить чернилами кнопки на замке, чтобы выявить пароль.
– Если мы схватим Костина, и МОЗ выдаст меня как тайного агента, то меня не простят арабы. А если наш договор с Костиным будет предан всеобщей огласке, то МОЗ будет обязано открыть на меня уголовное дело, – вкрадчиво, без лишних эмоций произнёс Эдвард. – Ты хотя бы понимаешь, как многим я рискую ради этой операции?
– У меня всё под контролем. МОЗ выведет тебя из игры. Ты преувеличиваешь, – Рудольф отвёл взгляд, не в силах смотреть другу в глаза.
– Не так страшно преувеличить проблему, как недооценить её. Я был бы признателен тебе, если бы ты сконцентрировал все свои силы на работе.
– Я так и делаю!
Алемский покраснел под пронзительным взглядом эльфа. Эдвард знал, что Рудольф порой бывал самонадеянным, но его главными чертами всё же оставались честность и смелость, поэтому храбро признался:
– Если ты намекаешь на Таню, то скажу тебе сразу, наши с ней отношения никак не вредят делу. Напротив, это даёт мне повод появляться на заводе вне своего рабочего времени.
Своим алмарским даром Эдвард уже давно волей-неволей проник в голову Алемского, и, увы, ничего, кроме мыслей о юной девушке, в ней не обнаружил. Гордон тяжело вздохнул, но не стал продолжать разговор.
Он знал, каково это.
Совсем недавно он и сам был страстно влюблён в прекрасную Адель Ста̒лвин. Эдвард почти всегда вызывал восхищение у представительниц слабого пола, нередко был объектом их пылких чувств, но никогда не думал, что та единственная, которую он так горячо полюбит, останется к нему холодна. Он бы смирился с её равнодушием, в конце концов, он был дворянином и был богат, и Адель не осталась бы безучастна к его состоянию и знатности. И пусть девушка наивно считала своего преданного поклонника лишь верным другом, почти братом, Эдвард знал, что его любви хватило бы на двоих, и Адель, несомненно, согласилась бы стать его женой. А уж то счастье и забота, которые он подарил бы ей после свадьбы, растопили бы её сердце и открыли наконец двери для взаимности. Но судьба обошлась с юным эльфом жестоко.
