Пред наёмником всё ещё Вин, только из далёкой эпохи. Жизнь в нём никогда не отличалась особой стабильностью. Даже когда после столетий войн, раздора и хаоса власть в руки взяли Рождённые Светом, тут и там, продолжали вспыхивать малые огоньки войн. А на юге этого мира, там, где живут «нецивилизованные» – дикари и варвары из Скарагга, Аразеала и южного Нерима, всегда бушует пламя войн. Однако сейчас царит мир относительного покоя. Короли и королевы правят от имени совета семи бессмертных чародеев, объявленных богами. Маги железной рукой поддерживают порядок, уничтожая любого, кто осмелиться поднять восстание или заявить о недовольстве. Их воплощённый «клинок» гнева и кары – Святой Орден готов обрушиться на любого еретика, отступника или нечестивца, посмевшего поставить себя выше порядка, определённого Рождёнными Светом. Не все этому рады, но никто не может и гласа поднять супротив этого.
Такой порядок рождает недовольство, или ещё что хуже – неистовое желание противодействия. Десятилетия жизни под пятой порождают мысль, сладкую как мёд и дурманящую подобного крепкому бренди о свержении установленного порядка. Такие идеи витают в воздухе, там, где гнёт сильнее всего и находят выход там, где допускается небольшая вольность.
«Свобода… равенство… братство», – подумал мужчина, чьи мысли окутанными ядовито-сладостными воззрениями на мир, лишённого власти Рождённых Светом и Джеспар понял эти мысли, как будто они были ощутимы. Темноволосый парень, с широкими чертами лица, чьи пальцы украшает несколько золотых колец, живот выпирает на белой подпоясанной тунике, поверх которой пурпурный плат. Сандалии едва-едва виднеются из-за песка берега.
– Маркку, – раздалось обращение голосом сухим и шерхавым, – ты долго тут стоишь. Нас ждёт… призвание, – оно донеслось от высокого худого мужчины, чьё тело прикрыто лишь туникой.
– Да ты просто взгляни, – показал первый на то, как солнце касается водной глади и океан окрашивается в плавленое злато, а небеса окутываются в цвета пламени – огонь обуял небо, создавая оранжевый плащ возле солнца.
– Торговец, ценящий красоту заката. Иронично.
– Да, Анкшо, я торгую, но это не значит, что я не чту красоты природы, – обиделся Маркку, ехидно потерев руками, – особенно, если её можно монетизировать. Представь себе, – торговец показал на хороший пляж, над которым нависает стена из пальм и травы тропического леса, – его можно выкупить и поставить тут и там дома отдыха и несколько таверн. А когда власть рождённых Светом будет уничтожена, то и храмы богатству возводить, дабы и из пожертвований монету иметь.
– Их ещё не свергли, а ты уже делишь шкуру неубитого мирада, – злобно фыркнул Анкшо. – Не рано ли?
– Шкуру… эта земля может уйти в руки одного набожного торгаша, который запустил свои ручонки в Церковь Семи, Культ Моралы и правительство Уунума, – озлобился Маркку, когда речь зашла о выгоде. – Он финансирует их, а значит и имеет больший вес. Долбанный магнат.
– Не сердись. Если сегодня всё сработает как нужно, то Киле станет первым местом, где восторжествует знамя свободы. Ты же знаешь, с какими силами мы связались и что они обещают.
– Конечно. Ещё немного и совет свободных скинет Короля-торговца и всю его торговую империю загонит в могилу с тиранией Рождённых Светом!
Эти слова вызвали бы бурю негодований и шквал ненависти, произнесены они бы в центре города, или в небольшом селе. Власть семи чародеев, и тем более их «божественность» не ставилась под сомнение и любой намёк на ересь жестоко карался. Киле – архипелаг небольших островов, ставший торговой империей из-за географического положения и предприимчивости своих жителей, несмотря на вольности в философии и свободе в стиле жизни, строго блюдёт священные законы и постановления «богов». Но нашлись те, кто готов их свергнуть.
