Во имя себя - страница 16

– Ваше Сиятельство, Ваше Благородие, – Цаплевич по очереди поздоровался со мною и Стефаном.

Он был мне знаком. Этот человек не раз заходил по делам к батюшке в городской дом, бывал и в Горлицах. Фёдор Федотович был ростом чуть повыше моего, годами ближе к шестидесяти и носил пышные бакенбарды до самых плеч по давно устаревшей моде. Его всё ещё тёмные волосы всегда были аккуратно уложены назад, а карие глаза смотрели на собеседника с таким интересом, словно именно ради этого человека он и пришёл. В тёмно-зелёном форменном мундире и с тростью сегодня Цаплевич выглядел весьма элегантно. Прежде батюшка отзывался о нём с уважением и даже один раз сожалел, что такой человек не родился в истинно благородной семье. К такому отзыву стоило прислушаться, потому я улыбнулась гостю вполне искренне.

– Позвольте от всей души поздравить Вас со столь важным событием.

Не зная говорящего, жених не мог ответить на поздравление, и батюшка поспешил на помощь.

– Стефан Маркович, представляю Вам Его Высокоблагородие полицмейстера Сужгорода Цаплевича Фёдора Федотовича. А это – Его Благородие Вреков Стефан Маркович.

– Весьма рад познакомиться. Сердечно благодарю Вас за поздравления, Ваше Высокоблагородие.

Стефан со всей приветливостью пожал руку Цаплевичу. Не стоило и сомневаться, что завтра о том будет знать весь свет: приход служивых на такие приёмы никогда не оставлял общество равнодушным. Вот и теперь в передней самым естественным образом собралась большая часть гостей.

– Мне также очень приятно принять Ваши поздравления. – Я ещё раз улыбнулась и одарила гостя традиционным поцелуем в лоб.

– Фёдор Федотович, представьте вашего спутника. С этим молодым человеком нам ещё не доводилось встречаться. – Матушка источала доброжелательность и отработанную годами учтивость.

– Конечно же, Ваше Сиятельство. Представляю вам Его Благородие ярина Танича Макара Дмитриевича.

Названный молодой человек также при зелёном мундире поклонился чётко, как перед старшим по званию.

– Макар Дмитриевич – весьма перспективный работник нашего ведомства, хоть и может показаться вам излишне юным. Впрочем, вы, Пётр Афанасьевич, как мне известно, с ярином уже знакомы.

Я уже приготовила слова вежливой благодарности, но Стефан не спешил подавать Макару Дмитриевичу руку. Смотрел растерянно, то и дело переводя взгляд с гостя куда-то за спины собравшихся вокруг людей, словно что-то выискивая. На лицах моих родителей также читалась напряжённость, один лишь Фёдор Федотович держался свободно.

И почему-то сочетание «ярин Танич» казалось мне знакомым, только никак не вспомнить откуда.

– Господа, что же Вы всё в передней беседуете? – Марк Прохорович вышел из парадной столовой и уже от дверей посчитал нужным присоединиться к разговору. – Довольно внимания этим ремесленникам, высокому обществу не терпится начать бал. О, я вижу нынче в этом доме соберётся не такая блистательная публика, как ожидалось: к нам проник разжалованный офицер! Разве ваш врач, ярин Танич, не сказал вам беречься от всяческих волнений?

Макар Дмитриевич разом побледнел.

Я почувствовала, как налились жаром щёки. И конечно же, тут же вспомнилось, что именно ярин Танич был тем свидетелем, что обвинял Марка Прохоровича в злодействе. Неприятнейшее совпадение! Но разве было достойно оскорблять его за это, ведь ярин наверняка хотел лишь справедливости? Да ещё называть служивых ремесленниками?! Было ужасно стыдно перед пусть и не истинно благородными, но достойными людьми, раз уж они сумели выслужиться до чинов. Хотелось бы обернуть всё неудачной шуткой, но с такими словами это было невозможно. Я совершенно растерялась.