Последние слова Стефан шептал, склонившись ко мне столь близко, что извиняла это лишь помолвка. Голос его прерывался, а под конец чудился в нём и рык, и шипение, и хрипение, сорвавшего голос.
– Простите, не вполне вас понимаю. – Я старалась улыбаться, ведь мы были в центре всеобщего внимания, но с ритма сбилась и покачнулась на повороте.
– Я и не ожидал. – Юноша поддержал меня, прижав чуть сильнее.
С последним аккордом музыки Стефан сделал шаг назад, чтобы вежливо поклониться. Разогнулся, предложил руку и повёл к отцу. За всё это время ни разу не посмотрел на меня. И отчего-то это радовало.
30 цветня 7393 г. от с.м.
г. Сужгород, дом Быстрицких, бал
Уж миновал полуночный гавот, а веселье в залах и гостиных не теряло силы. В тёплом свете артефактных камней продолжали танцевать молодые и не очень пары. Мне пришлось распорядиться принести ещё несколько холодильных артефактов: уже работавшие не справлялись. Махнула лакеям поднести вина беседующим в углу бальной залы пожилым дамам, другому показала поправить портьеры у одной из дверей. Пора было завершать бал, и я торопилась к сестре проверить, что всё в порядке. Ей вечно то ленту в последний момент заменить хочется, то чулок порвётся.
Кровные дворяне, как известно, исключительно светловолосы и светлоглазы, а потому идущего прямо ко мне кмета Цаплевича не заметить было невозможно.
– Ваше Сиятельство, позвольте похитить вас у этого блестящего общества на пару минут.
Особый гость был учтив и даже склонился в полупоклоне.
– Фёдор Федотович, разве Вы не должны защищать невинных девушек от подобных происшествий?
– Это будет исключительно короткое похищение, Ульяна Петровна! Я всего-лишь хотел поблагодарить Вас за столь чудесный праздник и за приглашение на него. Ярин Танич также просил передать свою благодарность, сам он слишком стеснителен для подобного.
Как было не смутиться.
– Ваше Высокоблагородие, это мне нужно благодарить Вас и Вашего спутника за проявленные такт и благородство. – Я сцепила пальцы под грудью. – Этот ужасный инцидент в самом начале… Даже не знаю, в каких словах перед Вами извиниться!
– Не стоит, Ульяна Петровна, мы с ярином достаточно знаем барона и, откровенно говоря, ожидали чего-то подобного. Мы рассчитывали войти незаметно для него, но вот как получилось. Очень рад, что в итоге это не испортило Вам праздника.
Фёдор Федотович глубоко поклонился.
– Ни в коем случае, Ваше Высокоблагородие. Я была бы рада ещё не раз с Вами пообщаться, но простите великодушно, мне нужно проведать сестру.
– Разумеется! Скоро ведь закрытие бала. – Фёдор Федотович вновь поклонился. – Ещё раз спасибо Вам за Вашу доброту, и конечно же поздравляю с помолвкой.
Раскланявшись, я поспешила к Соне.
В её комнате оказались ещё и матушка с Поленькой. Горничная причитала шёпотом, кружа вокруг моей сестры, а Марфа Григорьевна возмущались в полный голос:
– София Петровна посчитали, что специально пошитое к этому выходу платье их полнит, хоть на последних примерках оное их совершенно устраивало! Но мы уже идём.
Соня недовольно фыркнула, но и только. Платье на ней было розовым, а значит, матушка всё-таки уговорила её надеть заготовленный наряд, и всё же над головой сестрицы короной мерцали сотни искр. Уже вместе мы вышли из комнаты и поспешили к бальной зале. Соня шла последней, бормотала что-то невнятное, и я вдруг ясно увидела, что та совершенно не хочет выходить к гостям. Дар она смогла унять лишь у самого порога.
