Сначала слово держали приказчики: сколько отпустили мешков муки да горшков с маслом, сколько приготовили на закусь бочек с солеными огурчиками на хреновом да на смородиновом листу, сколько кадок капусты с брусникой да клюквою, сколько ведер хлебного вина да браги будет разлито по ковшам и чаркам от строгановских щедрот.
Потом докладывали Григорию Аникиевичу старосты о построенных в Орле горках и качелях; о том, сколько и от каких дворов будет подано саней для катания, кто из кулачных бойцов выйдет для потехи. Кто пожелал скоморошничать и быть битым за деньги, а кто решился биться с медведем насмерть, пойдя с рогатиной за честь и уважение…
Довольный услышанным, Григорий Аникиевич всех отпустил с ласкою, пожаловав в честь праздника, одарив каждого старосту и приказчика серебром.
С напускным спокойствием Карий дождался окончания масленичных приготовлений Строганова и вошел без приглашения, широко перекрестясь на образа.
– А, Данила… Ну, присаживайся, в ногах правды нет – одна истина, да и то не в тереме, а в храме! – с напускным радушием Григорий Аникиевич поприветствовал Карего, будто бы не замечая вошедшего следом послушника. – Никак тоже о Масленице пришел поговорить?
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
