А вот я после решил не жениться как можно дольше. И держался, пока Надя неожиданно меня не скрутила. Она ж прям будто для любви рождённая! Полная противоположность тому, к чему я привык… Мечта любого мужчины, на самом деле.
Женя смотрела на Мальцева с интересом. А он, разведя руками, продолжал:
– Только как с ней жить, я не знаю. И как ей самой с кем-то – тоже. Она же как кошка, которую нужно непрерывно гладить, ласкать и тискать, но которая не слышит ни одного слова, если сказанное выходит за рамки привычного ей мира. В школе ей сказали, что Земля круглая, но если некий умник обоснует, что квадратная – она тотчас ему поверит. Так что этот шарлатан рядом с ней – как раз то, чего требует её разум.
Мальцев замолчал.
– Ты сказал «как кошка», и я тоже кошку представила… – произнесла Женя, словно говорила сама с собой. Затем обратилась к Мальцеву: – А ты откровенен! Даже не знаю, хорошо ли это. Опасно с тобой!
– Почему?
– Откровенность притягивает.
– А это плохо?
– Я не сказала «плохо». Я сказала – опасно!
Они помолчали. Потом Мальцев осторожно спросил:
– Женя! А мы целоваться сегодня будем? Или опять – сначала оденемся?
– Да, через пять минут выходить уже… Так что давай уже немножко поцелуемся.
И, отставив, чтобы не уронить, недопитую чашку, придвинулась к Мальцеву поближе…
На улице сегодня подморозило. На чистом небе ярко сверкали звёзды, лунный серп висел над крышами пятиэтажек…
– О чём ты пишешь? – спросила Женя после того, как они оказались за оградой.
– В смысле «о чём»?
– Ну, нетленка твоя про что? Любовь там, убийства иль, мож, фантастика какая?
Мальцев рассмеялся:
– Именно про любовь и убийства! Так, чтоб одно с другим связано было.
– Я почему-то так и подумала!
Он сморщился.
– Хочешь, вкратце один рассказец перескажу? Буквально в пару слов. А то как-то не по себе от твоего «так и подумала».
– Да? Ну рискни! Разбавь нудную действительность полётом фантазии.
– Хорошо. Слушай!
И, набрав побольше воздуха, Мальцев заговорил.
– Начинается с того, что три старых товарища пришли на кладбище помянуть четвёртого, погибшего тридцать лет назад при пожаре. Весельчак был когда-то, душа компании, без него совсем не то теперь. Вот разговаривают, прошлое вспоминают. И выясняется, что сами же они этот пожар и подстроили! Потому что узнали, что душевный этот (по имени Толик) исправно пользует их жён. Причём всех трёх, по очереди. Вот как узнали, так и отомстили, устроили ему несчастный случай. О чём теперь очень сожалеют. Но не от угрызений совести, как можно подумать, а оттого, что жизнь семейная ни у одного из них так и не сложилась. Все трое теперь одиноки: как только дети выросли, жёны их побросали. Да и сами дети внимание оказывают всё реже… И вот теперь, пока болтают между собой, всё больше вырисовывается тезис, что «Толик-то был нужен! Без Толика ни одно колесо не крутится». Пока доставлял жёнам радость, те как-то мирились с корявостью брачных уз, а не стало его, постепенно всё и рассыпалось.
Мальцев развёл руками.
– Ну, это вкратце если…
– И чем кончается?
– Ничем… Посидели, помянули да и разошлись по домам, каждый к своему одиночеству.
– Нереально как-то… – фыркнула Женя.
– Ну так ты ж фантастику просила, – парировал он.
– И у тебя всё… Такое?
– Какое?
– Ну… Про любовь. Запретную…
– Любовь, по-моему, всегда запретная, – усмехнулся он, не желая развивать тему творчества.
Женя вдруг остановилась и пристально на него посмотрела.
