Посмеялись.
– Перья в почтовый ящик – это ты зря, – заметил Тимофеев, – это тоже мелкое хулиганство. Лучше бы вызвал милицию.
– Ты же знаешь, что они ее боятся больше, чем бандита Япончика, – возразил я, – помнишь, что они сказали, когда мы их вызывали в последний раз? Когда она захватила Марчака в заложники в его кабинете и требовала возврата к социализму? Не помнишь? Они ответили, дайте ей все что она просит, только не бесите. Хорошо уборщица Пшеничнова тогда зашла к нему мыть полы и вдвоем они с помощью швабры от бабы Поли отбились.
– Помню, – буркнул Тимофеев, – ладно, воюй тут дальше, я пойду займусь мирным трудом.
Он взял тубус с ключами от мобилизационного кабинета и пошел по лестнице на второй этаж…
…Утром 3 июня я до совещания зашел к военному комиссару полковнику Марчаку и доложил ему о найденном поисковиками медальоне.
– Ты главное мне отправку контрактников не сорви, – сказал комиссар, – а родных через 55 лет найти почти невозможно, если они, конечно, каким-то чудом не живут там же, где жили до войны. Проверь по книге призванных по мобилизации…
Мы обсудили с ним указ президента Ельцина о комплектовании армии на профессиональной основе с весны 2000 года и отмене с этого срока призыва на военную службу, причем комиссар твердо стоял на позиции, что этот указ не будет реализован не то что в 2000 году, но в обозримом будущем тоже. Правда он оговорился, что дальше, чем на 10 лет вперед, он обозреть не может.
Я вернулся в свое 4-е отделение и вызвал Ирину Дмитриевну Гаврилову. Я обозреватель похуже военкома и в моем обозримом будущем, которое у меня никогда не простиралось далее суток, была куча дел, к которым теперь добавился еще и розыск родственников погибшего воина.
Рассказал Ирине Дмитриевне про медальон бойца. Она не обрадовалась, но спустя два часа пришла, держа, как градусник под мышкой толстую тетрадь.
– Малыхин и Малыгин в книге есть, но один Иван, другой Петр. Малыхин погиб в 41-м под Москвой, извещение вручено жене, по Малыгину отметок нет.
– А Мальгин есть?
– Мальгина нет.
– Ладно, – сказал я, – проверим Малыгина. Адрес какой?
– Поселок Нерль, – посмотрела в свои записи Ирина Дмитриевна.
– Значит, не он, – вслух подумал я, – в медальоне тейковский адрес.
– Не обязательно, – сказала Гаврилова, – мог призваться из Нерли, а адрес указать тейковский. Может семья переехала или еще что, может сам в Нерли жил, а мать в Тейкове, ее и указал. Да мало ли…
– Имя Петр не подходит, в медальоне первых две буквы – Се. Сергей, Семен, Серафим.
– Имя не подходит, – согласилась Гаврилова.
– На всякий случай позвоните в Нерльскую поселковую администрацию, может что-нибудь подскажут по нему.
– Хорошо, – сказала Ирина Дмитриевна и пошла к выходу. Но на пороге обернулась.
– По Мальгину…, – сказала она, – он ведь мог уже служить в армии на начало войны…
– Мог, конечно, – кивнул я. – Вы хотите сказать, что в таком случае в книге призванных по мобилизации его и не должно быть?
– В том и дело, – подтвердила она. – У нас уже был такой случай. Нужно было подтвердить призыв человека по мобилизации, а в книге нет. Потом выяснили, что он призван в Красную Армию в 40 – м году. Причем выясняли через ЦАМО (центральный архив министерства обороны) в Подольске, у нас в военкомате эти приказы не сохранились.
– Понятно, – задумался я, – а что если… проверьте, пожалуйста, по книге учета погибших и пропавших без вести. Выдавалось ли кому извещение на Мальгина.
