– Давайте немного успокоимся и попробуем действительно разобраться. В армию мы никого не суем, а насчет военного билета… Если бы они выдавались всем желающим, то военкомат был бы не нужен. Стояли бы ящики, вроде банкоматов, подошел, нажал кнопку, и военный билет падает прямо в руки. А пока такая эра не наступила, военные билеты выдает военкомат и только тем, кому положено его иметь.
– Вот мне и положено его иметь! – объявил парень, – раз мне 27 лет исполнилось.
– Разберемся. Начнем с самого легкого вопроса, почему вы не служили? – спросил я.
– Мне 27 лет…
– Я уже запомнил, что вам 27 лет, можете не повторять, – сказал я, – просто расскажите, где вы были предыдущие девять.
– Какие девять? Что девять? – парень уставился на меня.
– Девять лет назад, – пояснил я, – вы, как и все 18-летние ребята должны были побывать на призывной комиссии, а дальше или служить, или отсрочка, или ограниченно годен по здоровью. Что-нибудь из этих вариантов. Их больше, но эти основные. Вот с этого давайте и начнем.
– Что начнем? – насупился Вожаков.
– Разбираться начнем, – терпеливо сказал я. – Итак, Сергей Сергеевич, где вы зарегистрированы по месту жительства?
Поскольку парень задумчиво молчал, я раскрыл его паспорт и прочитал, что Вожаков Сергей Сергеевич родился 25 апреля 1970 года в городе Иванове. Посмотрел отметку о регистрации в этом же городе и вернул документ владельцу.
– Пока мне не понятно, почему вы обратились в наш военкомат, если зарегистрированы в Иванове. У нас граждане состоят на воинском учете по месту регистрации.
– Я живу в Нерли, – буркнул Вожаков.
– Да живите хоть на Плутоне, но на воинском учете обязаны находиться по месту регистрации. Или оформите временную регистрацию, тогда на воинский учет вас примем мы.
– Похоже военник мне сегодня не получить, – пробормотал парень.
– Сегодня не единого шанса. Военные билеты, Сергей Сергеевич, мы никому не выдаем, пока не…
Хлопнула дверь. Я поднял глаза и увидел, что в кабинете, кроме меня никого нет. Встал, выглянул в общую комнату. Народ топтался у Натальиного окошечка воинского учета, но Вожакова среди них не было. Я пожал плечами и пошел в общую комнату отделения. Когда закрыл за собой дверь, Наталья посмотрела на меня.
– Что вы этому парню такое сказали, что он полетел, как ракета Тополь на Вашингтон? – спросила она, – послали за обложкой на военный билет?
– Сказал, что ты, Наталья Владимировна завтра отправишь его на военные сборы. Он убежал собираться, – пошутил я.
– Только сборов нам не хватает, – прокомментировала Ирина Дмитриевна Гаврилова, старший помощник начальника 4-го отделения.
Немного поговорили о военных сборах, которые с 1991 года не проводились, поскольку у государства на эту забаву не было средств. Потом Наталья попросила меня подписать у военкома пару справок, одну – запаснику из дальнего сельского поселения, другую – седому ветерану. Я вздохнул, но справки взял и пошел к полковнику Марчаку. Только вчера он раздраженно отчитывал начальников отделений, что мы ходим к нему подписывать всякую ерунду не в установленное время с 16 до 17 часов, а когда нам Бог на душу положит.
Постучал в дверь военного комиссара, прислушался. Вроде он что-то буркнул в ответ, но у него в кабинет вели двойные двери, с тамбуром, и даже если у тебя уши, как у Чебурашки, достоверно услышать, что он ответил на стук не представляется возможным. Поэтому я сделал вид, что услышал разрешение войти, отворил одну дверь и, не стучась, отворил другую.
