Сегодня был приемный день для населения, а в такие дни Наталье приходилось иметь дело не только с кроткими запасниками, которым она ставила в военные билеты штампы «Принят на воинский учет», «Снят с воинского учета» и выдавала справки о прохождении военной службы, но и случалось встречать пару-тройку (и больше) агрессивных визитеров, которым все не нравилось. Ни наша работа, ни мы сами. Они придерживались мнения, что военкомат ленив и нерасторопен, главным образом потому, что мы не сразу доставали из кармана требуемый документ, а начинали со скоростью черепах копаться в архивах, что-то там очевидное проверять, что-то там бумажное стряпать, подписывать состряпанное у военного комиссара и только лет через пять, когда заявитель уже забыл, зачем он к нам обращался, этот самый документ выдавали заявителю. Или его вдове. Бюрократы, одним словом…
Обычно Наталья сама успешно справлялась с такой категорией граждан, но время от времени погашать агрессию разбушевавшихся людей приходилось и мне. Возможно, этот случай как раз из таких…
– Тащи его ко мне, – благодушно сказал я Наталье.
Тащить его Наталье не пришлось, поскольку парень стоял за дверью и, как только она эту самую дверь приоткрыла, немедленно просочился в кабинет.
– Выдайте мне военный билет! – с порога потребовал парень.
– Всенепременно, – пообещал я и показал ему на стул, стоявший у стены. Сидя на этом стуле, среднестатистический посетитель с нормальной длиной рук, протянув одну из них, мог спокойно похлопать меня по плечу, или поправить бумаги, лежащие у меня на столе. Некоторые так и поступали. Это я к тому, что в каморке, которую я называл кабинетом, можно было стоять, с трудом сидеть, но никак не бегать. А этот парень бегал.
– Присаживайтесь, – предложил я ему, видя, что парень продолжает гарцевать от двери к столу и обратно. Полтора шага в одну сторону, – Наталья Владимировна, я вас позову. Если что.
Наталья кивнула и ушла.
– Мне исполнилось 27 лет, и вы обязаны… – парень наконец зафиксировался на стуле и уставился на меня.
– Давайте сначала познакомимся, – предложил я. – Меня зовут Владимир Алексеевич и я начальник 4-го отделения здешнего военкомата. А вы?
– Вожаков, – буркнул парень и добавил, – Сергей Сергеевич.
– Теперь я вас очень внимательно слушаю, Сергей Сергеевич. Вы что-то начинали говорить о желании иметь военный билет. Похвальное стремление. Правда, оно говорит о том, что на сегодняшний день его у вас нет. Его вообще у вас не было или, может, был, да вы его потеряли?
– Не было.
– А что так?
– Неважно. Вот мой паспорт, – парень достал из барсетки книжечку и протянул мне. – Мне исполнилось 27 лет. По закону вы обязаны мне выдать военный билет. А ваша сотрудница…
Он замолчал, вероятно, припоминая слова, сказанные ему Натальей.
– Ну-ну, – подбодрил я его. – И что сотрудница?
В таких беседах всегда лучше дать человеку выговориться, стравить пар. У большинства людей эмоциональный всплеск довольно быстро проходит, после чего с ними можно разговаривать. По опыту знаю, что гнев 99% таких агрессоров минут через пять после яростного начала понемногу возвращается в свои берега. Этот же парень Вожаков оказался в числе остального 1%.
– Сотрудница ваша, – зарычал парень, – сказала, что для выдачи военника вы будете что-то смотреть, изучать, в чем-то разбираться! Зачем, если мне стукнуло 27 лет?! Какая вам теперь разница?! В армию вы меня уже не засунете!
