Воин Девы - страница 41

Новый наставник

На следующее утро Свавильд проснулся оттого, что за стенкой вблизи от шатра возникла приглушенная возня. Словно стайка беспокойных мышей потрошила короб с зерном. Ступив за порог и окунувшись в поток золотистого яркого света, Свавильд увидел двух девушек в коротких кожаных штанах по колено и куртках без рукавов, стянутых на груди. Запястья воительниц были перемотаны кожаными ремешками. Доведись норвею встречаться с эллинами, он без труда узнал бы в этой одежде наряд кулачных бойцов. Их сопровождала вчерашняя гостья в голубом хитониске. На ее правом плече красовался массивный браслет в виде серой змеи с изумрудными глазами. Сероглазая выглядела моложе своих спутниц, однако что-то в её манере держаться безошибочно указывало на то, что именно она здесь главная.

– Совет жриц отобрал этих воинов Девы, чтобы они с твоей помощью изучили ремесло северных витязей. Можешь испытать их и, если сочтёшь достойными, начинай урок. Свавильд поморщился и взмахнул рукой, нарисовав в воздухе отрицательный жест, понятный без слов.

– Ты отказываешься от данного слова? – в голосе девушки звучало неприкрытое удивление. Как видно в этой земле подобное считалось столь недостойным воина, что не могло прийти в голову.

– У нас принято брать только одного ученика. И я буду учить только одну. – Свавильд сделал выразительную паузу, а затем ткнул пальцем в грудь переводчице – Тебя!

Поправил на груди засаленную рубаху, давным-давно нуждавшуюся в хорошей стирке. И непреклонно добавил:

– Или никого!

Одна из амазонок в кожаном облачении сорвалась с места, направляясь к шатру старшей наставницы. Вторая осталась, только отступила за спину подруги. От греха подальше. Сероглазая, напротив, сделала шаг вперёд. И положила прохладную ладонь на мускулистое плечо норвея. Северянин хотел скинуть руку, однако, почему-то стерпел. А воительница, тщательно подбирая слова чужого языка, произнесла:

– Благодарю, северный воин. Афина свидетельница, я горжусь тем, что ты посчитал меня достойной искусства служителей Одина. Меня зовут Элга, и, надеюсь, что когда-нибудь я смогу отплатить тебе за оказанную честь.

Девушка грустно усмехнулась, отводя глаза.

– Но моя дорога скоро уйдёт за пределы Государства амазонок. Совет жриц не позволит, чтобы драгоценное знание ушло вместе со мной.

Свавильд задумался. Что значит «моя дорога уйдёт»? На умирающую девушка не похожа, на изгоняемую из племени – тоже. Может быть у них приняты человеческие жертвы, как у восточных народов? Сероглазая между тем продолжала.

– Если хочешь, я могу просить Илгмар, подобрать тебе учениц по твоему разумению. Тангл считает, что тебе нет равных в искусстве сражения, и потому выбор царицы пал на тебя.

Свавильд почувствовал, что не зря его вчера томили нехорошие предчувствия. Тангл! Так вот откуда знание их языка и обычаев. Вот откуда умение вести себя, как подобает воину. Свавильд прикусил светлый кончик уса. Но для чего Тангл ей всё это рассказал? Околдовали? Сошёл с ума? Влюбился? Северный гигант представил себе длиннокосую пышнотелую Тану, ожидающую товарища в родном поселении, и недоверчиво хмыкнул. Ну уж точно не влюбился! Сероглазая совсем не была красавицей. Средний рост, неплохая фигура, чистая гладкая кожа, но той обольстительной прелести, от которой теряют рассудок, здесь и в помине нет.

Пользуясь временной передышкой, пока «кожаная» и её начальницы решали неожиданную проблему, норвей беззастенчиво разглядывал стоящую перед ним девушку. Грудь красива, но невелика, плоский крепкий живот с легким намёком на нежную выпуклость, по которой так приятно пройтись руками. Крепкий зад, но круглится лишь от крепости мышц, а не от того соблазнительного жирка, который положено иметь каждой уважающей себя женщине. В девушке чувствовались здоровье и сила, но напрочь отсутствовало то, что делает женщину соблазнительной. Свавильд пожевал нижнюю губу. Значит, Тангла всё-таки околдовали. Иначе, зачем бы ему рассказывать незнакомой девчонке воинские сокровенные тайны норвеев? Или все-таки влюбился? Свавильд снова взглянул в лицо амазонке в голубом одеянии. Ясные серые глаза, не замутнённые кокетством. Похоже, этого взгляда любовь еще не касалась. Зато в них горело желание познавать. Ни с чем несравнимое стремление юности, напомнившее Свавильду его самого лет десять назад.