– У нас будет достаточно времени для того, чтобы я рассказал тебе об Айлин, – отрезал старик, и я окончательно поняла, что участь притворяться, лгать и изворачиваться меня не минует.
– К тому же, на амнезию можно списать многое. Словечки в том числе, – задорно подмигнул Ли.
Его веселого настроя я не разделяла. Совсем. Ведь я – это я. Такая, какая есть, и некоторые вещи на утрату памяти точно списать не получится. Обладательница белого пояса по карате вряд ли хоть когда-нибудь сможет сравниться с человеком, всю жизнь скакавшим с оружием в руках. Может, генеральская дочь в руках с ним и погибла. Подробностей я не знала, да и знать не хотелось, честно говоря. Хотелось забиться куда-нибудь в уголок и ждать, пока ладони заживут, всё еще напоминавшие о пережитом казусе.
– Вот мы и пришли, – выудил меня из неприятных мыслей голос наставника.
А пришли мы… куда мы, собственно, пришли? В очередной двор, только зеленой растительности здесь было поменьше, столики с чайными наборами отсутствовали тоже, зато почти все пространство двора оказалось покрыто песком и огорожено.
– Плац, – лаконично пояснил старик.
И упомянутый плац не пустовал. Две фигуры, стоявшие в его центре друг напротив друга и занявшие оборонительные стойки, не сводили друг с друга внимательного взгляда. Даже появления нашего не заметили, однако, я этих двоих узнала сразу: Мальчишка и Подбородок. Как бишь их… Сюн и Хён? Вроде бы, так? Имена следовало запомнить в первую очередь, чтобы не упасть потом в грязь лицом. Собственное тоже.
– Лао Хён, – кивнул парнишка брату, коротко поклонившись.
– Лао Сюн, – не удосужившись кивнуть, ответили ему.
– Поединок всегда начинается с представления, – прокомментировал сцену Ли. – Даже если противник тебе крайне неприятен, традиции всегда следует чтить.
– А если я не знаю имени противника, то как быть? – задала я резонный вопрос.
– Есть ли смысл в поединке с тем, кого ты недостаточно хорошо знаешь? Истинны его мотивы или нет…
Но я уже слушала наставника вполуха, потому что представление на плацу началось. Настоящий бой, как в каком-нибудь фильме про боевые искусства.
Одним прыжком Хён отдалился от оппонента на расстояние в несколько шагов и занял выжидательную позицию. Чего же он ждет? Перевела взгляд на Сюна, выудившего из-за пазухи продолговатый поблескивавший на солнце предмет. Парень поднес его к губам, прикрыв глаза, и плац в тот же момент погрузился в звуки ритмичной и мелодичной музыки. Флейта? Но уже спустя пару мгновений тело мальчишки стало медленно растворятся в воздухе и утрачивать свою плотность. Совсем скоро оно исчезло окончательно, а Хён отразил первый удар невидимого противника, взмахнув в воздухе мечом.
– Что это… такое? – благоговейно прошептала я, наблюдая теперь за боем с тенью. Будто средний брат не с противником сражался, а отрабатывал удары в гордом одиночестве.
– Это сила, которой наделен Соуль Сюна. Играя на нем, Сюн частично входит в мир духов, а потому утрачивает свою видимую физическую оболочку. Но только лишь видимую. Руки его заняты игрой, а ноги в этот момент вполне способны дать достойный отпор во время боя.
– Но ведь его должно быть слышно, если он играет, – попыталась я пробить теоритическую неуязвимость младшего брата. – С какой стороны звук раздается, с той он и находится.
– Было бы всё так просто, Соуль не считался бы столь сильным оружием, – усмехнувшись, ответил старик. – Звуки его флейты раздаются в определенном радиусе. Повсюду. Это сбивает с толку, и противник не может определить с точностью, где именно находится Сюн. Они с Хёном часто проводят спарринги. Способности Соуля Сюна очень полезны для развития чутья, которое на поле боя может спасти тебе жизнь.
