– Лейтенант Валуев после окончания училища красных командиров прибыл для прохождения дальнейшей службы.
Лысоватый полковник мрачно поднял голову и кивнул на стул
Дмитрий присел.
– Вот, – полковник отодвинул папку. – Изучаю ваше личное дело. Только бумаги бумагами. Живое общение помогает мне понять человека изнутри, каким бы он скрытным и хитрым не был. Вы в партии?
– Член ВЛКСМ.
– Русский?
– Так точно.
– У вас написано – берендей.
– Это такой древний род. Род царя Берендея. По всем документам я – русский.
– Вслушайтесь, что вы сказали. Род царя! Да за одно это, можно ставить к стенке. Хорошо, что я знаю, кто такие берендеи. Другой на моем месте счел бы вас классовым врагом.
– Виноват, товарищ полковник, – вскочил с места Дмитрий.
– Садитесь. Откуда родом?
– Костромской.
– Вы один из лучших из вашего выпуска, – полковник закурил и встал из-за стола. – Нам нужны сейчас честные, чистые и головастые люди. Но не только. Кто вы и что собой представляете, я уже знаю. Есть только одно «но».
Он начал ходить по всему кабинету, держа одну руку в кармане галифе.
– Насколько я осведомлен, ваши родители живут в деревне на Волге и занимаются сельским хозяйством. Почему вы выбрали путь военного?
– Я – воин. И никакого другого пути у меня нет.
Полковник вдруг остановился.
– Воин. И придет воин, чья рука тверда и мысли чисты. И придет воин праведной веры и да устоит земля и продолжится истинная вера из поколения в поколение.
Дмитрий удивленно взглянул на полковника.
– Лейтенант, какую религию предпочитаешь? Ислам, православие, иудаизм?
– Никакую.
– А как насчет славянского ведизма?
– Что это?
– Забудем. Хотя, ты прекрасно меня понял. Не так ли? Ну, да ладно. Значит так, завтра приступай к работе. Ты в группе майора Чернова. Работа у вас сложная, большей частью секретная, но очень важная. Впрочем, все поймешь сам. Желаю успеха.
Полгода пролетели совершенно незаметно. Дмитрий переписывал бумаги, разносил по штабу письма и распоряжения, в общем, выполнял почтово-секретарскую работу. И это уже давно надоело. Вдруг майор Чернов окликнул его.
– Лейтенант Валуев за мной, на выезд. Проверь пистолет.
Дмитрий на ходу проверил оружие и нырнул в черную легковушку. В ней, кроме водителя Павло, уже находились Чернов и капитан Атласов.
– Заедем со стороны переулка, чтобы не видели машину и возьмем этого придурка тепленьким, – сказал Чернов, обращаясь ко всем сразу.
Капитан, заметив замешательство Дмитрия, разъяснил.
– На площади мужик, увешанный плакатами с непонятными иероглифами, проповедует и ведет подрывную работу среди людей, Все, что о нем нам сообщили довольно странно. Здесь одно из двух. Или он придурок, или иностранный шпион, помешанный на религии.
– Сначала проверим, присмотремся, – заговорил Чернов. – Может он не один. Тогда возьмем всех сразу. Стрелять в самых крайних случаях.
Валуев прошел сквозь толпу зевак и оказался в первом ряду. Мужик лет пятидесяти, с густой бородой и глубоко посаженными глазами, он потрясал кулаком в воздухе и кричал что-то до боли знакомое Дмитрию. То ли из детства, то ли еще откуда-то. Плакаты болтались на груди и спине мужика, совершенно непонятные окружающим, но прекрасно понятые им. Они были написаны старорусском языке, давно вышедшем из употребления.
Минут через десять все закончилось. Арестованного отправили на Лубянку.
Когда ехали обратно, майор Чернов косо поглядывал на Дмитрия и молчал. Потом попросил зайти к нему в кабинет.
