Воин Света. Том 2 - страница 14

Вот ситуация, которую мы переживаем в этот период. Но вместе с тем у нас есть великая надежда, что остальные не потеряли голову, что многие нас поддерживают, за это говорит огромное количество телеграмм, которые присылаются в нашу поддержку. И если действительно Б.Н.Ельцин выполнит те просьбы, которые направил Святослав Николаевич в его адрес, то, очевидно, наша перспектива будет более радужной, чем она является на сегодняшний день.

Я еще раз хочу подчеркнуть вот этот момент: в Минкульте заседает комиссия, состоящая из людей, посторонних Международному Центру Рерихов. Эта комиссия не информировала нас и о тех материалах, по которым она работает. И хотя С.М.Блинова все-таки появилась у нас в Фонде, и мы разговаривали с ней, никто нам не предложил ввести своего представителя в эту комиссию. А надо сказать, что комиссия работает по письму пяти человек, я о них уже говорила, которые не имеют отношения к нашему Центру. Комиссия эта работает втайне, за нашей спиной, что является характерным методом в работе Сергея Юрьевича Житенёва. И, конечно, те выводы, которые она сделает, я думаю, нам причинят немало хлопот. Хотя скажем прямо: согласно Закону об общественных организациях, государственные организации не имеют права вмешиваться в нашу деятельность, если эта деятельность не противоречит законам РФ. Вот все, что я хотела сегодня сказать. Это прозвучало несколько диссонансом, но у нас не только праздники, о которых рассказывала Наталья Сергеевна и о которых говорил президент, у нас еще и будни, и довольно суровые будни.

И последнее. Я хотела обратиться к тем представителям наших средств массовой информации, которые здесь присутствуют, [с просьбой] помочь нам в этой не очень равной борьбе, которую мы ведем уже долго и результатом которой является неотремонтированное здание Музея Рериха. А чтобы была ясна картина, я хочу сказать, что Святослав Николаевич, подаривший и передавший нам свое наследие, ставил вопрос не о государственном музее, а об общественном музее, поэтому и поставил тогда проблему организации Фонда. Вот все, что я хотела сказать. Если у вас ко мне будут вопросы, я готова на них ответить.

Вопрос: Кто те люди, которые привлечены к работе в Минкульте?

Л.В.Шапошникова: Там есть самые разные люди, но среди них нет тех, кто действительно по-настоящему занимается Рерихом. Есть люди, которые имеют отношение к Московскому рериховскому обществу, есть даже ученые-востоковеды и т. д. Это то, что мне сказали, а сама я официально не знаю, кто они, кто именно вошел в эту комиссию.

Вопрос: Известно, что Святослав Николаевич сейчас очень болен и мало говорит, и тем более почти не пишет. Как были составлены эти документы? Кто их составлял, лично Святослав Николаевич или ему уже были привезены проекты этих документов?

Л.В.Шапошникова: Вам говорила Наталья Сергеевна, что слухи о болезни и дееспособности Святослава Николаевича крайне преувеличены. Это раз. Второе: эти документы мы составляли вместе, и он пишет, между прочим.

Вопрос: Как попал в Фонд Житенёв?

Л.В.Шапошникова: Дело в том, что когда Святослав Николаевич прислал письмо, которое было опубликовано в «Советской культуре» и называлось «Медлить нельзя!», где он предложил создать Фонд, для того чтобы организовать впоследствии музей, то мы обратились в первую очередь в Фонд культуры. Никто из нас не умел ничего делать в этом отношении. И в Фонде культуры тогдашний заместитель Г.В.Мясников выделил нам для помощи Житенёва, но, будучи людьми, не искушенными в административной работе, мы пришли в восхищение от той опытности и легкости, с которой Сергей Юрьевич разрешал все вопросы бюрократического характера. И по мере того как мы приближались к завершению [организации] Фонда, те, кто участвовал в этом, между собой переговорили и пришли к естественному заключению, что именно Сергей Юрьевич Житенёв достоин работать в нашем Фонде. Мы ему сделали предложение. У нас за спиной были какие-то маневры, но нам было не до них. Кто-то говорил: вы неправильно делаете. Житенёв бегал, кричал: они клевещут на меня, не слушайте того, не слушайте сего. Что мы и сделали: не слушали ни того, ни другого. И он начал у нас работать сначала ответственным секретарем.