Воин Света. Том 2 - страница 25

Пока еще мы действуем, и чем сильнее мы будем консолидировать наши силы, тем эти действия будут мощнее. И, я уверена, это и есть путь России. Нет, Россию мы не потеряем – мы ее еще не нашли. Нам указан путь, куда идти, что делать, чтобы это не было насильственной общиной. Ведь коммунизм – это насильственная община, страшная, тюремная, это тюрьма для детей, [где действует один] принцип – насильственный. Нет, нам совершенно другой путь указан – духовного очищения и возрождения. Поэтому смысл того, что я вам говорю сейчас, я бы свела к следующему – каждому, кто будет писать, прежде всего, наверное, нужно дать [самому себе] отчет, на какой он стороне внутри себя – это очень важно понять, чтобы искренне писать. Неискренняя защита будет работать против. Так что нужно понять внутренне, что это не физический путь, это путь, если хотите, и твоего личного духовного возрождения, и преображения.

Я была рада, я была счастлива, что в каждом крупном книжном магазине в Украине, во Львове лежат книги Живой Этики, лежат тома Елены Ивановны. И все это доступно для молодежи, доступно по цене. Но есть и другой момент. На моих выступлениях появилась вот такая книжоночка: Е.Дудкин, «Живая Этика с позиции православия». Кто же [написал] такую книжечку, мне было очень интересно, поскольку я должна знать своих оппонентов: «Автор – профессиональный военный журналист, в юности прошел практическую школу оккультизма и теософии». Простите, пожалуйста, кто из нас может в юности, будучи военным журналистом, пройти практическую школу оккультизма? Я лично не могла, меня бы тут же арестовали. Людмила Васильевна не могла. Кто-то из вас мог практическим оккультизмом и теософией заниматься? Нет?

Л.В.Шапошникова: КГБ.

Н.С.Бондарчук: Только КГБ. Только в КГБ, больше нигде этим не занимались, но там действительно занимались. И вот этому, извините, Иуде от КГБ, а другого нельзя сказать, поручено написать, а раз поручено – он ать-два, почему нельзя послужить здесь? Я только одно [высказывание] приведу: «В Америке Николай Константинович – талантливый художник, каких в общем-то и в России и за рубежом достаточное количество, быстро делается знаменитостью». Вот стиль этой книжонки! И это всё так. Но это первая ласточка. Это пока ротапринтное издание, быстро-быстро состряпано к моему приезду.

Л.В.Шапошникова: Есть еще экземпляр?

Н.С.Бондарчук: Людмила Васильевна, подарю. Есть у нас. Мы всё не взяли, естественно. Но я хочу сказать, что это первая ласточка.

Л.В.Шапошникова: Это не первая, Богородическая церковь уже дала первую ласточку, «Тибетское око», вот так[24].

Н.С.Бондарчук: Да, но обычно за это берутся именно они, потому что если человек предан православию, он молится. Он в келейке сидит, за всех нас молится, если он истинно верующий. Если он связан с политиканами и политиками, он тут же подсуетится, где послужить, где приход, где яички, которые ему принесут верные, где с кого чего содрать и где, так сказать, авторские получить. Поэтому это очень серьезный момент.

Рериха будут очень бить и справа, и слева, потому что он – для всех. Живая Этика хоть и начинается [словами]: «В новую Россию Моя первая весть», но на самом-то деле она для всех. Это Учение для всех. [Оно] впервые синтезирует науку, этику и религию, а здесь его обвиняют в антирелигиозности. То есть сейчас борьба именно в этом. Политики всегда ищут, на что опереться, и выбрали православие. [Но такие] люди становятся [чем-то вроде] черной масонской ложи, потому что все, что завязано на политике, – всегда вырождается, всегда будет [соединять] людей [по принципу]: кого бить будем, против кого дружить будем и т. д. Я православный человек, мне больно об этом говорить. Мне больно говорить, что Святослава Николаевича Рериха в какой-то церкви, понимаете ли, самостийно решили не отпевать.