– Итак, Расмира, – он словно подслушивает мои мысли, – ждет ли какой-нибудь молодой человек твоего возвращения?
Я сбрасываю его руку с плеча, и он обрушивается на землю всем телом. Это получилось случайно, но его вопрос был таким неожиданным. И таким болезненным. Я словно наяву увидела лицо Торрина.
– О-о, – со стоном протягивает Сорен.
Я снова помогаю ему подняться на ноги, отметая мысли о карих глазах.
– Извини. Это вышло не нарочно. – В этот раз он и сам цепляется за меня, словно не верит, что я в состоянии его удержать.
– Споткнулась, что ли?
– Что-то вроде того. – Это настолько неуклюжая попытка вежливо уклониться от ответа, что я невольно ожидаю немедленного разоблачения. Вместо этого парень комментирует:
– Ты так и не ответила на мой вопрос.
– Все верно, – довольно грубо обрываю я его. Хоть Сорен и ранен, но ума ему явно не занимать, потому что он понимает намек и дальше идет молча, лишь указывая направление.
– Нужно было тщательнее считать дни, – произносит парень спустя какое-то время, обходя по широкой дуге крупный валун.
– Зачем?
– Раз ты здесь, значит, недавно был сбор Дани, и Пераксоло должен был проехать по этой тропе с телегой, полной мяса. И с зирапторами, следующими за ним по пятам. Поэтому их так много. Мне следовало держаться подальше отсюда.
А я шла по тому же следу. Неудивительно, что утром на меня напало одно из чудовищ.
– Целый год, – повторяю я, размышляя о том, что сказал Сорен раньше. Это означает, что в Лихоземье можно выжить. Как ты умудрился не сойти с ума за это время, совсем один в глуши?
– Так я был не один. Мы на месте.
Мы отодвигаем толстые ветви и оказываемся перед…
Еще одним деревом.
– Это древесина?
Парень с трудом открывает глаза. Видно, каких усилий ему это стоит.
– Наше лучшее открытие в Лихоземье. Здесь есть деревья, которые не гниют после того, как их срубаешь.
С этим словами его глаза закрываются, и он обвисает на мне мертвым грузом.
Мне приходится прислониться к основанию дерева, на котором построена хижина. Я стараюсь опустить парня на землю со всей возможной осторожностью.
Он падает на камни и снова просыпается.
– Ты как?
– Устал… – шепчет Сорен.
Я внимательно осматриваю дерево. Ветви у самого основания толстые и находятся на удобном для подъема расстоянии, но я точно не смогу втащить наверх раненого парня.
– Эй, есть кто дома? – наконец осмеливаюсь повысить голос я. Сорен говорил, что живет не один.
Тишина.
– Сорен ранен, и мне требуется помощь, если кто-нибудь слышит!
В ответ раздается громкий стук, будто что-то упало. В следующую секунду часть пола откидывается, демонстрируя входную дверцу.
Из нее показывается голова другого парня, он пристально вглядывается в лежащего на земле Сорена и переводит взгляд на меня. Затем карабкается вниз по дереву. На вид он – ровесник спасенного, однако у нового знакомого более светлые волосы, выгоревшие почти до полной белизны. А еще он гораздо выше своего друга и гораздо стройнее. За его правым плечом виднеется топор. Отлично, еще один воин!
Как только он спрыгивает на землю, его светло-карие, совсем как у меня, глаза, смеряют меня с головы до ног. Он заканчивает оценку противника и, видимо, приходит к выводу, что я не представляю непосредственной угрозы, так как склоняется над телом раненого.
– Что случилось? – спрашивает он меня.
– Толпа зирапторов, – поясняю я.
Незнакомец приподнимает жалкие остатки рубашки Сорена. Ищет укусы, соображаю я.
