– Пришёл в себя? Не тянет больше бежать невесть куда? – почти заботливо справился наёмник.
Комольцев потёр лоб.
– Башка трещит.
– Ладно, хоть ты в себя пришёл. Пойдём узнаем, какой глюк наш лучник словил.
– Как ты догадался? Ну, что это галлюцинация?
– Я же ничего не слышал. Да и про время сна и бодрствования твоей пассии ты столько раз упоминал, что грех было не запомнить.
Они вернулись к костру. Чезаре при их приближении дёрнулся, пытаясь освободить руки, но несмотря на импровизированность, путы держали крепко. Мальчишка уставился на подошедших как кролик на удава. Глаза потемнели от страха.
– Когда вас успели обратить?
– О чём ты говоришь? – поднял бровь Арман.
– И вы тоже нелюди. Зачем я вам? – губы у юноши затряслись.
– Послушай, – мягко произнёс Лерой. – Не знаю, что там тебе привиделось, но мы люди. Абсолютно точно.
По лицу Чезаре было видно, что он не поверил ни единому слову. И успел уже попрощаться с жизнью. Влад провёл ладонью по лицу и сказал:
– Есть один способ проверить. У тебя крестик серебряный. Не дёргайся, пожалуйста, я не собираюсь тебя убивать, я просто возьму распятие в руку, и ты убедишься, что оно меня не обжигает. Потом Лерой сделает тоже самое.
Он шагнул вперёд и потянул за шнурок на шее юноши, выуживая из-за пазухи крестик. Сжал его в ладони, подержал секунд пять, потом продемонстрировал Чезаре чистую, нетронутую ожогом кожу. Наёмник проделал ту же операцию.
– Теперь веришь? – осведомился Влад.
– Развяжите.
– Ты точно нормально себя чувствуешь и не будешь кидаться лишать нас жизни?
– Нормально.
Арман освободил руки лучника. Все трое уселись вокруг огня, осмысляя произошедшее. Туман непонятно когда успел рассеяться, исчез без следа, как будто тоже был всего лишь наваждением.
– Но я же собственными глазами видел. Шерсть, клыки… Я видел, что вы оборотни. Не понимаю… – Чезаре до сих пор трясло.
– А я собственными ушами слышал, как Лионелла кричит от боли, – угрюмо ответил Влад. Дико хотелось курить. За последние дни он вроде притерпелся к отсутствию табака, но стрессовая ситуация снова пробудила никотиновое голодание.
– Что же это было? Есть идеи? – Арман нервно грыз крылышко, оставшееся от вечерней трапезы.
– Магия, наверное, – пожал плечами Комольцев. – Насколько я знаю, всякие иллюзии здесь очень даже практикуются. Лионелла тоже умеет что-то подобное делать. Кстати, Лерой, а ты как избежал? Или тебе тоже чего-нибудь глючило?
– Вроде нет, – отрицательно покачал головой француз. – Только этот страх непонятный, немотивированный. А потом, как вас стал в себя приводить, и он пропал. А почему? Кто ж скажет. Повезло, значит. Всем нам. А то поубивали бы друг друга или разбрелись по лесу, навстречу неизвестным опасностям.
Влада продрал мороз по коже. Действительно, шёл, как зомби, куда-то, а что там впереди ожидало… Нет, даже представлять не хочется.
– Спасибо, Лерой, – абсолютно искренне произнёс он.
– Должен будешь.
Чезаре прилёг, уперев взгляд в чёрное небо:
– Значит, мы почувствовали, увидели, услышали то, чего боимся…
Арман и Влад переглянулись, а мальчишка продолжил:
– Я до чёртиков боюсь оборотней. Это не секрет. Вот и увидел, что вы перекидываться начинаете. Ты, Влад, любишь свою ведьму и услышал, как её убивают или мучают. Потому что тебе страшно потерять её. А ты, Лерой… даже не знаю… темноты что ли боишься?
– Не боюсь я темноты, – вскинулся наёмник так резко, что его собеседники невольно улыбнулись.
