Капитан удовлетворённо хмыкнул.
– Вот и славно. Закрываем это дело и…
– Но есть несколько странных совпадений, – перебил его Артём, за что получил испепеляющий взгляд. – Все три жертвы умерли в одно и то же время – между 20:45 и 21:15. У всех троих был найден один и тот же предмет в кармане – небольшая монета 1937 года выпуска. И все трое в последнюю неделю жизни жаловались близким на ощущение слежки.
Соколов нахмурился, его взгляд стал жёстче.
– Откуда информация про монеты? В официальных отчётах этого нет.
– Я провёл дополнительный опрос родственников и повторное изучение личных вещей, – Артём старался говорить спокойно, хотя сердце колотилось. Он понимал, что нарушил процедуру, действуя без официального разрешения.
Капитан медленно поднялся из-за стола, его лицо побагровело.
– Ты проводил расследование по закрытому делу? Без моего одобрения?
– Я считаю, что это не простые совпадения, товарищ капитан…
– Ты считаешь? – Соколов рассмеялся, но в его смехе не было веселья. – Слушай сюда, стажёр. Твоя задача – выполнять приказы и работать по протоколу. А не бегать по родственникам покойных со своими безумными теориями!
– Но эти люди могли быть убиты, – упрямо возразил Артём. – Есть что-то, что связывает их. Что-то, чего мы ещё не видим.
Соколов выдохнул дым ему в лицо.
– Послушай, Иванов. Я понимаю твой энтузиазм. Ты хочешь проявить себя, раскрыть что-то значимое. Но сейчас не время для творческой инициативы. У нас каждый день убийства, грабежи, разборки. Реальные преступления с реальными жертвами. А ты копаешься в трёх естественных смертях как собака в дерьме – авось что найдёшь. Займись настоящей работой!
– Товарищ капитан, но что если…
– Никаких "если"! – рявкнул Соколов, ударив кулаком по столу. – Это приказ. Забудь об этих трёх трупах. Считай их списанными. В архив и точка.
Артём стиснул зубы, но кивнул. Спорить дальше не имело смысла.
– Разрешите идти?
– Иди. И чтобы больше я не слышал об этом деле.
Выйдя из кабинета, Артём чувствовал, как внутри него кипит злость. Он был уверен – что-то здесь не так. И он докопается до истины, с одобрения начальства или без него.
В конце рабочего дня, когда большая часть сотрудников уже разошлась, Артём задержался в архиве. Якобы работая над отчётами по другим делам, он методично искал любую информацию, которая могла быть связана с тремя странными смертями.
Его внимание привлекла старая статья в газете, датированная 1973 годом. В ней кратко сообщалось о серии необъяснимых смертей в Москве – пять человек умерли от остановки сердца в течение одного месяца. Все – без видимых причин, все – с выражением ужаса на лице.
– Совпадение? – пробормотал Артём, делая копию статьи.
У выхода из отделения его окликнули.
– Эй, Иванов! Подожди.
К нему подошёл молодой оперуполномоченный Корнеев, один из немногих, кто относился к Артёму без снисходительности.
– Слышал, ты копаешься в тех странных смертях? – спросил он вполголоса, оглядываясь по сторонам.
– Уже нет, – сухо ответил Артём. – Приказ начальства.
– Понимаю, – Корнеев кивнул. – Но знаешь… моя бабка была из тех, кто знал всякое… Ну, понимаешь, из деревенских знахарок. Так вот, она бы сказала, что такие смерти – от Страха. С большой буквы.
Артём вопросительно поднял бровь.
– Что это значит?
– Не знаю точно, – Корнеев пожал плечами. – Но она говорила, что есть существа, которые питаются страхом. Высасывают душу через глаза, оставляя только пустую оболочку. И на лице жертвы навсегда застывает последнее, что она видела – лицо самого Страха.
