– Все еще будешь дышать? – переспросила я, охваченная внезапным тошнотворным ужасом. – Зачем все это?
Сама не зная почему, я чувствовала необходимость понять:
– Тебе ведь все это не нравится.
– Служить Дейду и защищать свой народ?
– Нет. – Я не спеша пересекла комнату. – Охотиться и причинять вред себе подобным.
Лицо волка оставалось бесстрастным.
– Они – солнечные фейри.
Слово «солнечные» он выплюнул так, словно оно было проклятием.
– Они все равно фейри.
– Тебе неуютно в доме охотника, цветочек?
Я заморгала, остановившись, когда Тесак приблизился, и его единственный глаз недобро сверкнул.
– Потому что я тебя ни к чему не принуждаю.
Потрясенная, я замерла в болезненном напряжении.
– Теперь ты хочешь, чтобы я ушла?
– Нет. – Его маска дала трещину, челюсти сжались. – Ты знаешь, что я этого не хочу.
– Значит, чтобы я просто перестала задавать вопросы, которые тебе не нравятся?
– Можешь спрашивать о чем угодно, – серьезным тоном объявил волк, наморщив лоб.
– Тогда объясни, что значит «неуютно», – сказала я, и мои губы сами собой растянулись в улыбке, когда он остановился прямо передо мной.
– У тебя колотится сердце, – почти неслышно прохрипел Тесак. – Всякий раз, когда я подхожу слишком близко.
– Правда? – прошептала я, хотя мы оба понимали, что я прекрасно об этом осведомлена.
Волк протяжно хмыкнул, переплел свои пальцы с моими, притянул меня к груди.
– Оно несется вскачь… – Теплое дыхание обожгло висок. – Или замирает.
– И что же оно делает прямо сейчас? – спросила я, чувствуя, как сердце замерло.
Тесак отпустил мои пальцы, провел по боку ладонью. Я вздрогнула.
– Оно ждет, что же я с тобой сделаю. – Губы волка скользнули к моей щеке, и он горячо прошептал с улыбкой в голосе: – Дыши, дикий цветочек.
И когда я таки выдохнула, у меня вырвался тихий стон и задрожали колени.
Тесак растворился в воздухе, оставив после себя негромкий смешок, и завитки тьмы смешались с моим прерывистым дыханием.
Волк вернулся глубоко за полночь.
Он осторожно забрался в постель, но потом понял, что я не сплю.
Он не задавал вопросов. Просто притянул меня к себе и стал гладить по спине, по волосам. Последнее, что я запомнила, это как мое дыхание, щекотавшее грудь волка, наконец выровнялось, а слезы высохли на щеках.
Когда я проснулась поздним утром, Тесака уже не было, и я попыталась провести день за чтением и приведением мыслей в порядок. Но ничего не вышло. Тревога змеями сворачивалась внутри, обрывала каждый вдох. Поэтому я занялась уборкой. Шкафы, окна, столешницы. Ничто из этого не было особенно грязным. Просто я пока не могла взглянуть правде в глаза.
Не могла заставить себя уйти и не могла расслабиться, зная, что не имею права оставаться.
Волк вернулся, когда я стерла пыль уже с половины книжных полок. С тряпкой в руке я резко обернулась на звук женского голоса за дверью, но та не открылась.
– … не спорю. Просто не могу понять, зачем нужна такая секретность.
– Просто нужна.
– Хочешь, чтобы народ и дальше выдумывал небылицы? Это жестоко, Тесак, даже для тебя.
– Нет, не… – зарычал он, потом выругался. – Слушай, просто сшей несколько треклятых платьев. И все. Ничего больше. Я не прошу тебя тайком провести ее в Цитадель.
– И что скажет Дейд, когда узнает твой секрет? А рано или поздно он узнает.
Мои пальцы сжались сами собой, ногти впились в ладонь.
– Не его дело. Это никого не касается, кроме меня, – отрывисто бросил Тесак и умолк. – Она ждет.
