И хоть плачь.
- Позволь мне, - тихий голос из-за спины. Трактирщик даже не сразу понял кто это.
Тот путник в дырявых башмаках.
- Что?
- Я могу помочь, - сказал путник. – Позволь? У нее с сердцем плохо.
Признаться, даже передернуло слегка. Да что ты можешь знать? Кто ты такой, чтобы лезть? Что ты можешь?
Но только кивнуть сил хватило. Если хоть какая-то надежда есть…
И путник подошел уверенно, сел на край кровати, Марьяну за руку взял, закрыл глаза.
- Это еще кто? – Глашка шепнула. Глашка на кухне помогает, да и вообще по хозяйству. А теперь и с Марьяной вот.
Кто это? Да что сказать?
- Пусть посмотрит. Хуже не будет, - так же тихо сказал трактирщик.
Колдун ведь? Как есть – колдун. Глаза такие… Не простой человек, сразу видно.
Пусть попробует.
Как он только смотрит?
И вроде бы не делал ничего, просто сидел, взяв за руку, глаза закрыв. Но Марьяна дышать ровнее начала, стонать перестала. И, кажется даже, щеки чуть порозовели.
Долго так. Трактирщик и сам вздохнуть боялся, чтобы не помешать. Если и правда поможет, то пусть хоть и колдун – все ему готов отдать.
Долго.
И чем дальше, тем тяжелее сам путник дышать начинал. У самого пот на лбу выступил, шея вся взмокла… Сам, того и гляди, без сил упадет. Еще немного и…
Отпустил руку, глаза открыл.
- Вот, - глухо, хрипло сказал он. – Сейчас спать будет. Завтра утром я еще посмотрю. Не бойся, поправится жена, завтра уже вставать начнет. Только поначалу поберечься надо, без тяжелой работы.
Сам встал, пошатываясь, за стены хватаясь. И к двери.
Марьяна лежала, закрыв глаза, вроде спала. Даже чуть улыбалась во сне. Тихо, словно ребенок.
Трактирщик поверить не мог. Подбежал, сам сел рядом, погладил по волосам.
- Марьюшка…
Неужели правда? И позади все?
И жар спал, и даже лицо словно помолодело у Марьяны. Всхлипнул, за руку взял, щекой к руке прижался. Неужели хорошо?
Колдун – как есть! И от этого мороз по коже. Кто знает, чего от этих колдунов ждать?
Колдун сидел за дверью, прямо на полу, чуть запрокинув голову, прижав затылок к стене. Белый весь, мокрый.
- Эй! Ты как? – спросил трактирщик.
Тот один глаз приоткрыл.
- Нормально. Сейчас посижу чуть, отдохну.
- Колдун?
Усмехнулся устало.
- Это не колдовство. Просто могу людям помочь. Дар такой…
Дар. И что теперь за свои услуги попросит? Нет, за такое, конечно, на все готов… но ведь теперь не расплатится. И пропала душа…
- Что я должен тебе за твою помощь?
Колдун только глухо рассмеялся, скрипуче.
- Ужином накорми. Жрать уж очень охота.
- А потом?
- Потом спать.
Не все ведь так просто? Столько историй про этих колдунов в народе ходило…
- А душу? Душу мою заберешь в уплату?
- Душу? – колдун даже оба глаза открыл, глянул на него с удивлением. – На кой мне твоя душа? Больше ничего не возьму, не бойся. Живите спокойно.
Не верилось как-то, что так просто. Но теперь уж обратной дороги нет.
- А ты это… Ты Матери служишь или Отцу?
Колдун удивился.
- А тебе есть дело до того? Мир един.
- И все же.
- Отцу, - сказал колдун. В глазах полыхнули синие искры. Да так, что мурашки по спине.
* * *
Джарелд задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику кресла.
Огромный, темноволосый, тонкие нити серебра в волосах, но до старости еще далеко. Даже не столько на волка, на ворона нахохлившегося похожий, только огромный как медведь.
- Балбес, - ворчал он. - Олень безмозглый. Безответственный идиот! О чем он думал только? Вот вернется, я с него шкуру сдеру! Под суд отправлю!
