Это ведь только по сериалам кажется, что сыщики заняты исключительно розыском преступников путем облав, лазания по чердакам и подвалам, пробежек по крышам и установлением очевидцев совершения преступлений, опросом свидетелей и так далее. И при этом что – то черкнут в записной книжке и никаких документов не составляют.
Ну, на крайний случай составят отчет о проделанной работе. Да и тот только в кино называется отчетом.
Конечно, и это есть в их такой неспокойной, а частенько и опасной работе. Ведь не редко и стрелять приходится из табельного оружия. И драться. И применять физическую силу при задержании подозреваемых. При этом, к сожалению, есть и потери в рядах оперативников. Такая их работа!
Но очень даже большую часть своего рабочего времени опера вынуждены заниматься писаниной.
Здесь уместно заметить, что на самом деле они составляют рапорта и справки о той же самой проделанной работе. Именно такие документы приобщаются к материалам уголовного дела, либо к материалам до следственной проверки.
И вообще у оперативников не только уголовного розыска, но и отделений и отделов по борьбе с экономическими преступлениями (знаменитый ОБЭП, а в те годы – ОБХСС или отделения и отделы по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией), нет таких документов, как отчет. Этим занимаются штабные работники. Вот у них есть отчеты на все случаи жизни.
Тем не менее, бумажной работы у оперов предостаточно.
И при этом никто их не освобождает от необходимости выезда на места происшествий и работы с негласными помощниками, такими, как агенты и доверенные лица. Без них не раскрываются практически все дела по линии уголовного розыска.
Именно такой работой и занялся Лазовой в ожидании возвращения Ковалевских.
Прошло не менее трех часов.
В дверь его кабинета вновь тихонько постучали.
– Да. Входите.
В дверях стояли все те же Ковалевские.
На лице старшего из них блуждала улыбка.
«Значит, все нормально. Нашли потерпевшего и взяли заявление», – промелькнуло в голове опера.
– Присаживайтесь.
Но на стул уселся только отец.
Сынок продолжал покорно стоять около него.
– Ну? Как дела?
– Все хорошо. Очень хороший человек этот Сергей Викторович. Все понял. Вошел в наше положение. И написал вот это заявление, что никаких претензий к нам не имеет и просит Вас не возбуждать уголовное дело.
При этом он не смело протянул Лазовому листок бумаги с заявлением.
Тот взял его и внимательно прочитал.
– Хорошо то, что хорошо кончается. Значит, действуем по второму варианту. Я отказываю в возбуждении уголовного дела. А Вы собирайтесь и можете ехать домой. Передавайте привет супруге и младшей дочурке.
Повернувшись к Николаю, он продолжил:
– Надеюсь, что по таким поводам мы с тобой больше встречаться не будем.
– Не будем, – пролепетал парень. – Обещаю.
– Не будете, не будете. Я этого не допущу. Иначе пусть ищет себе другой дом и другую семью. Мы уже обо всем с ним договорились. Он клятвенно обещал завязать с такими делами.
– Договорились. Ну, что, до свидания!
Вместо того, чтобы попрощаться с оперативником, Александр Иванович повернулся к сыну и скомандовал:
– Спускайся на улицу и жди меня. У меня еще есть разговор с товарищем милиционером.
Николай прежде, чем уйти, пробормотал, обращаясь к Лазовому:
– Я больше так не буду. До свиданья.
И вышел из кабинета.
– Присмирел парень, – как – то совсем уж по–доброму заметил Федор Васильевич.
