– Согласна! – с охотой кивнула я.
Мы шагали размашистым шагом по сухой пыльной дороге, слушая глухой мерный топот копыт Ниамо и щурясь на солнышко, заглядывающее на дорогу из-за деревьев. Эстэриол рассказывал про экспедицию, тыкал пальцами в некоторые травы, которые я ещё не знала, строил планы, а я поддакивала.
– Знаешь, мы ведь могли бы уже сейчас где-нибудь осесть и подождать год, – сказал он, провожая взглядом какую-то хижину, дымящую трубой поодаль от дороги. – А можем гулять хоть до зимы! По всему Нелита! Представляешь, сколько мы обойти сможем за год-то? М?
Я рассмеялась, понимая, что хочу всего и сразу.
– Мы ведь свободны как ветер сейчас! – продолжал Эстэриол. – Можем бродить себе, я в сёлах зарабатывать буду, а ты нагуляешься вволю. Куда ты сейчас хочешь пойти? Хочешь в Выферень?
– У нас столько денег нет! – с хохотом ответила я. – Мы там последние портки оставим с их увеселениями!
– И то дело, – тоже весело согласился жених. – Ну и пошли тогда по глухомани? А? В отдалённых деревнях, вроде той, где я жил, маги появляются редко, а помощь всегда может понадобиться. Так что работы хватит, будь уверена!
– А куда ведёт эта дорога?
– В Выферень. Но дальше на развилке можем свернуть к Болотине.
– К Болотине?
– Ага! Мы как раз у неё околачивались в прошлом году. Ты была там когда-нибудь?
– Нет.
– Значит, туда и идём!
– Идём! – согласилась я.
Из прямой дорога опять превратилась в плавно петляющую ленту, огибая поля и речушки. Отойдя от дороги подальше, мы оба выкупались, с восторгом брызгаясь и смеясь. И ничего не холодно! Даже здорово! И солнышко такое тёплое, доброе. Хотя если сидеть в реке долго, ожидая, пока за деревьями проскрипит телега, то всё же ноги немеют.
Свежие и довольные мы шли вперёд, встречая редких путников. По дороге посетили ещё две деревни. Эстэриол, входя в роль вольного мага, заходил в каждую, говорил со старостой, но всё же Светоч был недалеко, поэтому работы оказалось не так много. В одной из них он вылечил раненую загноившуюся ногу коню, обновил заклятье, поддерживающее угол избы пасечника, и наложил пару охранных заклинаний на дом самого старосты и общий курятник, чтобы лисы не лазали. Небогато, но четыре медяка тоже деньги.
Во второй же мы нарвались на трёх склочных баб, что чуть было не разорвали моего жениха, требуя от него не столько магии, сколько решений насущных проблем, на которые он повлиять не мог. Я и сама не представляла, как можно заставить мужа одной не улыбаться через плетень второй, пока третья пытается заставить своего муженька встать с лавки и пойти дверь в коровнике починить. Еле отделались! Уже почти ушли, как Эстэриол что-то почуял и, не спрашивая, зашёл в ветхую хижину на окраине. Я осталась стоять с Ниамо, а когда жених вышел через полчаса, аж присвистнула – такой бледный и уставший был.
– Что там? – спросила я, но Эстэриол махнул рукой, показывая, что пора уходить.
– Сирота, – сказал он, когда мы вернулись на дорогу. – Одна там лежит, пока тётка в поле, а у неё уже гноем горло пошло. Не смог пройти, – будто провинившись, признался он. – Я взял с неё слово, что никому не скажет, что я вылечил.
– Почему? – удивилась я.
– Нельзя. Престиж профессии. Вольные бесплатно не работают. Только по особым случаям, если война там, или угроза жизни явная. Хотя тут, наверное, она и была? Шут её знает, выздоровела бы сама или нет? – он почесал подбородок и продолжил: – Мы ж если денег брать не будем, нас вообще растащат на лоскуты! Ты видела этих баб? Я так не пугался с детства! Чего с ними делать-то со всеми? Они ж чего хотят, сами не знают, а набросились! Были б враги, я б их шибанул, а так-то за что?
