–Дядька, смотри!
Черкас внимательно посмотрел вдаль и схватил веревку набатного колокола. Безостановочно и тревожно зазвучал набатный звон. Казаки бежали, на ходу натягивая шаровары, надевали на себя куяки, опоясывались саблями, заряжали ружья. На башню заскочил Бейтон:
– Почто в колокол бьешь?
В китайском лагере зажглись огни, ударили пушки. В кустарнике, березняке казачий голова увидел ряды воинов с осадными лестницами, баграми, мостками. Ответила албазинская артиллерия. Афанасий перекрестился и громко крикнул:
–Зарядить самопалы! Пощады не давать, аманатов не брать! Пятиться некуда, биться, не щадя голов!
Отец Сергий, облаченный в ризу, с крестом в одной руке, с кропилом в другой торопливо обходил стены. Священник наскоро кропил оружие святой водой, благословлял на подвиг:
–Умрем за веру крещеную!
Многие крестились, прощались друг с другом. Стены земляного города не могли пробить даже двадцатифунтовые ядра тяжелых пушек, лишь изредка расщепляли заостренные концы бревен. Лантань, понимая, что не разобьет стены, бросил на приступ своих солдат. Тысячи три китайцев высыпали на поле, кинулись ко рву. Лучники и пищальники, прикрывая остальных, открыли огонь по защитникам. В ответ затрещали кремневки. Васька залег на площадке сторожевой башни. Сверху неприятель был виден, как на ладони и Вологжанир стрелял во врагов, с удовлетворением замечая, как солдаты падают и уже не встают. Перезаряжал ружье и снова стрелял, шепча:
– Это вам за батю.
Противник перебрасывал через ров мостки, перебегал. На вал солдаты бросали осадные лестницы, по которым карабкались, пытаясь добраться до албазинцев. Кто хотел проскочить мимо лестницы, с воплями летел в ров или на коленях пытался перебраться назад через мостки. «Чеснок», впивавшийся в ноги, не давал подняться, обезноживал нападавших. Казаки хладнокровно расстреливал китайскую пехоту. В двух местах ловкие воины подобрались к верху стены. По двое подняв бочонки с кипятком, защитники окати ли их. Почти сразу раздались истошные вопли, и смельчаки покатились с лестниц. Цинское войско несло большие потери. Командиров на выбор выбивали русские стрелки. Китайцы дрогнули, растерялись и побежали с поля битвы. Штурм был отбит. Однако победа была омрачена большой бедой. Двенадцатого июля ядром ранил воеводу Алексея Толбузина. Через четыре дня его похоронили. Командование принял Афанасий Бейтон. Взбешенные неудачами, китайцы взяли Албазин в плотную осаду, но семьдесят казаков, отправленные Власовым на помощь, пробрались в крепость, – они приплыли на легких стругах. Во время вылазки навстречу казакам Лоншакова Василий и Никита были ранены. Вологжанина солдат, падая, чиркнул саблей по коленке, и Васька теперь прыгал на одной ноге. Чер кас получил стрелу в плечо – хорошо, что не задело кость. Оба товарища находились в землянке вместе с другими раненными. Время тянулось медленно. Казаки развлекали себя бывальщинами и пели песни. Вологжанину запомнилась песня о Комарском остроге, в котором казаки также отбивались от врагов. Пели ее часто:
Во сибирской во украине,
Во даурской стороне,
Во даурской стороне,
А на славной на Амуре на реке,
На устье Комары-реке
Казаки царя белова –
Оне острог поставили,
Острог поставили,
Ясак царю собирали…
Круг оне острогу Комарскова –
Оне глубокий ров вели
Высокий вал валили
Рогатки ставили,
Чеснок колотили,
Смолье приготовили…
