Вологжанин - страница 10

Раны зажили, друзья вновь несли службу, наблюдали за цинским войском. Черкас продолжил сабельное обучение Вологжанина, других молодых казаков. Китайцы валили лес, пилили его на дрова. Перед Албазином вырастал дровяной вал. Под его прикрытием солдаты обстреливали острог и начали сооружать такой же вал возле самого рва. Наступила осень. Цинская армия зарылась в четыре земляных городка, бусы отвели в затоны. Защитники обстреливали растущие валы из пушек. Ядра разметывали дрова, но в ночь все заново было уложено. Затем китайцы начали рыть подкоп под вал. Сверху на них пытались сбросить большие камни, бревна. Но ничего не вышло. Вражеские орудия обстреливали этот промежуток стены днем и ночью. Бейтон созвал начальных людей на совет. План осаждающихся был ясен. Как и в первый раз, если не получится с подкопом, подвести дровяной вал под стены города и сжечь острог. Решили сделать вылазку всеми людьми. Когда защитники пошли в бой, в остроге осталась лишь охрана на воротах. Китайцы атаки не ожидали. Внезапным ударом казаки перебили дозоры и землекопов, в подкопе обрушили стойки, завалив его землей; потом взошли на земляной вал, окружавший цинский лагерь, порубили мечущих в панике пушкарей и, отчаянно сопротивляясь нахлынувшим резервам, подождали, когда подожгут в нескольких местах дровяные валы, а затем организованно отошли в Албазин. Никита и Василий держались вместе, прикрывая друг друга. На валу перебили немало врагов. У Вологжанина появилась холодная ярость, которая присуща опытным воинам. На него замахнулся солдат. Он отбил удар, а сабля его сделала обманное круговое движение и вышла сбоку, пронзив горло противника возле уха. Второй пытается достать копьем Черкаса. Взмах клинка и вместо копья в руках бесполезная деревяшка. Никита делает выпад, укол в живот ниже нагрудника – готов второй. Когда казаки вернулись в крепость, убитых не было. Лантань потерял больше тысячи. Дровяные валы пылали по всему периметру, поджаривая заодно раненых. Дымом затянуло крепость, лагерь осаждающих, которые срочно отвозили от огня порох, откатывали орудия.

До 6 мая 1687 года китайцы не предпринимали никаких боевых действий, видимо решив выморить албазинцев голодом. Зерна и соленой рыбы из старых запасов хватало, чтобы не протянуть ноги, но не было витаминов. Началась цинга, которая выкосила ряды защитников. Если при вылазках и обстрелах казаков полегло чуть больше сотни, то от цинги – пятьсот человек. В крепости осталось примерно сто пятьдесят жителей. Трупы умершихся складывали в полуземлянках, а двери заваливали. Хоронить сил не было. В начале мая в Албазин пропустили двух казаков, которые передали Бейтону, что будут переговоры и что войска, осаждающие острог, боевых действий вести не будут; однако намекнули: жить с большим бережением. Китайцы попросили роспись раненых, говоря, что отправят для них лекарства. Бейтон ответил, что в остроге все здоровы. Хотели отправить продуктов, но вновь получили отказ. Им сообщили, что ничего не надо, а в доказательство отправили специально испеченный пудовый пирог. Муку для пирога собирали по землянкам всем миром. После этого цинское войско убрало пушки, щиты, туры и отошло на четыре версты, где вновь стало лагерем и повело наблюдение. К Амуру за водой пропускали, а в лес за дровами и корой от цинги – нет. Пахать и сеять тоже не дали. Крепость была блокирована. Никита Черкас тоже скончался от цинги. Василий принял последний вздох старого запорожца, прошедшего от Черного моря до Амур. Он расширился в плечах, был таким же немногословным, как и его отец Иван. Когда стали пускать к реке, тайком ставил самоловы и худо-бедно, но приносил свежую рыбу. В августе подписали перемирие. Хотя армия Лантаня уплыла остались сильные заставы возле Албазина. Цинские разъезды не давали возможности охотиться, собирать ягоду, грибы. Острог держался на помощи Нерчинска. Власов не раз отправлял в город припасы: порох, свинец, фитили, скот, редко хлеб. Последний гурт скота из Нерчинска в декабре пригнал Игнатий Милованов. Однако всех казаков китайцы задержали и лишь на следующий день пропустили со скотом десять человек. К Милованову приставили доглядчиков-изменников Ивашку Артемьева да Афоньку Бейгашина. Казаки пробыли в Албазине едва четверть часа. Милованов лишь мельком видел Афанасия Бейтона, который лежал больной, но, улучив момент, шепнул албазинцам, что нерчинский воевода ждет посла Головина и с ним четыре тысячи вооруженных людей, и чтобы Бейтон отписал в Нерчинск, как идут дела в остроге. Вечером того же дня Афанасий вызвал к себе Вологжанина.