Вор воспоминаний - страница 20

– Ну, она…

– …и я ничего больше не хочу слышать о том, где застряла эта чёртова поставка, и уж поверьте мне, если… – Мистер Томас вернулся к разговору, ответ Марвина повис в воздухе.

– Пап, так я могу сходить к Марвину? Пап?

Мистер Томас кивнул, не прерывая своей тирады, и второй раз отмахнулся от дочери.

Тайрис моргнул – в глаза било солнце. Отвернулся, посмотрел на густой лес, послушал, как папа Элли, отходя, продолжает орать в трубку.

– Родаки иногда жутко бесят, – пробормотала Элли.

Марвин негромко фыркнул:

– Мои уж точно.

Элли хихикнула:

– А что твои… Тайрис?

Тайрис не ответил, глядел не отрываясь на лес, потом заставил себя сделать шаг туда, где деревья подступали к самой дорожке. Потёр лоб, тут же опять резко заболела голова. Он изо всех сил вслушивался и вглядывался. Как и вчера на берегу, вокруг стояла какая-то неестественная тишина. И запах… тот же запах, что и в лесу над бабулиным домом. Горьковатый, будто от костра из старого дерева. Очень странно.

Тайрис всмотрелся в ветки деревьев – они склонились к земле, переплелись, образовывая странные силуэты. Едва перевалило за полдень, но Тайрису казалось, что его окутала тьма, тени леса тянутся к нему, вот-вот дотронутся, а ещё ему опять почудилось, что за ним наблюдает кто-то незримый.

Он оторвал взгляд от деревьев, вздохнул полной грудью, повернулся к Элли, сам ощущая натянутость своей улыбки.

– Что ты у меня спросила?

– Про родителей. Они у тебя классные?

Тайрис подумал, как разозлился сегодня на маму, и просто пожал плечами:

– Ну, мама у меня супер, хотя и обращается со мной как с маленьким, и меня это доводит.

– А папа?

Тайрис сделал вид, что не слышит, вскочил на велосипед и поехал дальше вверх.

У дома бабули они оказались через полчаса с лишним. Добирались туда гораздо дольше, чем думали. Зной, казалось, не давал продвигаться вперёд, будто встречный ветер, а дорожка на склоне горы, по которой они совсем недавно мчались вниз, теперь казалась невозможно крутой.

– Элли, ты точно не хочешь проехать немного? – спросил Тайрис, толкая велосипед по бугристой тропе. – Бери мой велик.

– Спасибо, просто… – Она явно смутилась и робко посмотрела на мальчиков. – Я, на самом деле, не умею. Мама с папой постоянно заняты, некогда им меня учить. Но вы, если хотите, поезжайте вперёд – я не обижусь.

– Так мы тебя и оставили. Но я даже не могу позвонить маме и попросить её за нами приехать, – сказал Тайрис со смесью извинения и досады. – У меня с самого приезда сюда сигнала нет. Какой толк от телефона, если он не работает?

– А мне нравится. Здорово, что здесь меня никому не достать, – отозвалась Элли.

Тайрис удивился. Да, за этот год он перестал общаться со многими, а точнее говоря, со всеми своими друзьями, но всё же ему нравилось, когда тренькал телефон: уведомление из соцсети, новость из внешнего мира. А теперь и этого нет.

Смахнув какого-то жёлтого жучка, приземлившегося ему на руку, он искоса посмотрел на Элли:

– Почему?

– А потому, что новые одноклассники не шлют сюда сообщения, – сказала она, причём техасский акцент стал заметнее прежнего.

– Типа о чём?

– Ну это, ржут, придумывают про меня всякие злобные мемы, пишут всякое в соцсетях. Короче, измываются. Так что, как по мне, лучше пусть этого сигнала вообще никогда не будет.

Она нервно рассмеялась, и Тайрис обернулся к ней:

– Сочувствую, это просто ужасно.

Она улыбнулась ему благодарной улыбкой, некоторое время они шагали молча, и Тайрису всё хотелось стряхнуть с себя ощущение, что за ним кто-то наблюдает.