Вор воспоминаний - страница 19

– Есть единственный способ это доказать, Марвин. – Она поплевала на ладони, хихикнула. – Один раунд. Больше и не понадобится…

Марвин, которого Элли-Мэй подмяла под себя, от обиды колотил по земле кулаком. Потом она захихикала, он тоже. Звонкий хохот взмывал в небо, смешиваясь с волнами зноя. Элли-Мэй откатилась в сторону и посмотрела на Тайриса – он стоял рядом и улыбался.

– Ну ты вообще, Элли. Обалденно, – сказал Тайрис, которого она действительно впечатлила.

– Пойдёшь с нами перекусить к нашей бабуле? – предложил Марвин.

Элли встала, отряхнула футболку. Указала на себя, заставив Марвина рассмеяться.

– Я?

– Ну а кто ещё-то?

Глаза у Элли снова блеснули. Тайрис посмотрел на брата, здорово помятого: футболка вся в песке и пятнах пота, штаны зелёные от травы. Как будто он боролся с десятком соперников, а не с одной девчонкой.

– Что, правда, Марвин? Не шутишь? Ого, ну, в смысле, я с удовольствием. Меня никто ещё никогда не приглашал к себе в гости. – Она опять пожала плечами.

– Мы можем тут подождать, пока ты сходишь и скажешь папе, – добавил Марвин.

Элли оглянулась на дорожку, которая вела к стройке, выпятила нижнюю губу.

– Да он и не заметит, что я ушла. Слишком занят… А погоди, вон он… Папа?

Ковбойская шляпа, рост метр восемьдесят, плюс ещё сантиметров пять – каблуки на ковбойских сапогах; папа Элли сердито кричал в телефон:

– Вы это и вчера говорили, так что, если сегодня не будет, я по суду вытрясу из вас все потроха, уж не сомневайтесь…

Тайрис вгляделся в него. До черноты загорелая кожа наливалась красным от злости, на нижней челюсти ворочались желваки, когда он стискивал зубы, и казалось, что даже длинные усы торчат вверх очень свирепо.

– Папуля?

Не отрываясь от телефона, папа Элли засунул руку в карман брюк, вытащил целую пачку ямайских долларов и сунул их дочке. Его зелёные глаза смотрели сердито.

– Вот, держи. – Он смерил её взглядом, качнул головой, прикрыл микрофон телефона. – Элли-Мэй Томас, я тебе разве не говорил, что нужно быть чистой и аккуратной? Знаешь же свою маму. Она очень расстроится, если узнает, что я разрешаю тебе ходить в таком виде… – А потом он отмахнулся от неё и снова заговорил в телефон – кстати, акцент у него был такой же, как и у дочери: – И немедленно сообщите, что там за ерунда с этими поставками…

Элли сгорбилась. Тайрис заметил, как взгляд её скользнул по одежде: и розовая футболка, и шорты на резинке были все в пыли.

– Мне не нужно денег, папа. Я тебе сказала: мне не нужно денег! – Она почти кричала, чтобы он её услышал. – Я просто хочу сходить в гости. Могу я сходить к Марвину домой?

Отец её кивнул, почти не вслушиваясь, совсем мимолётно улыбнулся Тайрису и Марвину, будто боясь потратить на это лишнюю секунду. Потом вдруг замер, нахмурился, вгляделся в Тайриса, потом в Марвина, строго посмотрел на дочь и несколько раз щёлкнул пальцами, подзывая её к себе. Снова прикрыл телефон ладонью.

– Так, минуточку, юная леди, не дело вот так вот куда-то идти непонятно с кем. Начнём с того, что я не знаю, где вы… – Тут мистер Томас умолк, как следует вглядевшись в Марвина. Наклонил голову, нахмурился ещё сильнее, погрозил ему пальцем: – Напомни-ка.

– Я внук миссис Уокер. Ярко-зелёный дом наверху, у ручья, вы заходили к моей бабушке по поводу…

– …карри из креветок, – оборвал его мистер Томас. – Это у вас же, верно? Вот теперь я вспомнил. Ну конечно. Она недовольна тем, что здесь будет гостиница, но вот вам крест, такого карри из креветок, как у неё, я в жизни не пробовал. Кстати, бабушка в добром здравии?