Вор воспоминаний - страница 17

Он стоял посреди комнаты, тяжело и быстро дыша. Не хотел он об этом думать. Не мог.

Вздохнув, он покосился на мёртвых ночниц в мусорной корзине, потом взял со стула полотенце – сходить в душ. Почему бы и нет, всё равно он больше не заснёт. Потом нахмурился, заметив, что проколы на пальце превратились в три крупных желтых волдыря – раздутых и сердитых на вид. Гадость, зараза, а он так и не понял, откуда они взялись. Стиснул кулак – самому не хотелось смотреть на собственную руку.

Уже от самой двери он услышал шорох остановился, обернулся. Посмотрел, откуда этот шорох донёсся. Вжался в стену, потому что из корзины, потряхивая крыльями, вылезали живые ночницы. И тут ему почему-то отчётливо вспомнились слова, которые бормотал на берегу моря старик:

– Ну же, Тай! Чего медленно так! Поднажми, англичайнин! Что, слабо, да?

Марвин ехал на велосипеде впереди и оглядывался на Тайриса через плечо.

– Медленно? Как это медленно? – со смехом откликнулся Тайрис.

Он вообще-то не собирался кататься с Марвином на велосипеде, но, когда тот предложил, ухватился за эту возможность. Что угодно, лишь бы не сидеть дома с мамой.

Ночью ветер поломал деревья и ветки, разбросал повсюду плоды хлебного дерева, аки и орехи кола. Тайрис их объезжал, воображая, что движется по полосе с препятствиями: голова опущена, глаза слезятся, ветер в лицо.

Над ним раскинулось безупречно синее небо, в лесу, обступившем дорогу с обеих сторон, порхали колибри. Тайрис вовсю нажимал на педали, слушал, как поскрипывает, проворачиваясь, цепь. Ноги горели от напряжения. Велосипед подскакивал на неровной почве, от этого сотрясалось всё тело. Ехать быстро по выбоинам и камням не получалось, а ещё Тайрису казалось, что он пытается одолеть не только Марвина, но и жару, которая тянула его назад, высасывала силы.

– Эге-гей!

Немножко ниже на склоне, там, где с одной стороны дороги лес сменялся банановой рощей, Марвин резко затормозил прямо перед Тайрисом. Заднее колесо его велосипеда приподнялось над землёй, он резко поставил обе ноги на камни. Тайрис, едва в него не врезавшись, тоже посмотрел вперёд – выяснить, кого Марвин окликает.

На песчаной дорожке рядом с большой поляной стояла девочка. Невысокая, круглый животик обтянут розовой футболкой; она почему-то кружилась, размахивая двумя голубыми помпонами с люрексом. Копна рыжих кудряшек была перетянута жёлтой атласной лентой, выше красовалась большая белая шляпа с обвисшими полями. Тайрис не мог понять, почему её лицо вымазано толстым слоем белого крема.

– И вам эге-гей! – ответила девочка, слегка запыхавшись, с дружелюбной улыбкой.

Марвин указал на помпоны:

– Ты чего делаешь?

Девочка – судя по виду, их ровесница – подошла поближе.

– Тренируюсь. Папа хочет, чтобы меня взяли в чирлидеры. Ну, чтобы он, понятное дело, мог мною гордиться. – Она закатила глаза, слегка улыбнулась. – Вот я и поставила перед собой задачу тренироваться не меньше двух часов в день. – В её речи всё время проскальзывал американский акцент.

Марвин кивнул:

– А сюда-то тебя как занесло?

Она указала на песчаную дорожку.

– Там дальше строительная площадка. Вон, за деревьями. Она принадлежит моему папе, он там строит гостиницу.

– Так это твой папа строит гостиницу? – Марвин явно очень удивился, в свою очередь удивив этим и девочку.

– А ты его знаешь?