Читать онлайн Федор Федоров, Ирина Вязова - Ворчало

Интервью, взятое у прародителя Ворчалы в процессе написания этих рассказов.

Какова основная отличительная черта салата?

– Отсутствие логики. Салатистость.

Как Ворчало готовит салат?

– Мелко-мелко нарезает все, что попалось под лапы, перемешивает, затем ест. И ожидает последствий.

Какой салат Ворчало считает самым вкусным?

– Приготовленный из крайне не сочетаемых ингредиентов. (Ибо уверен: они внутри – смыкаются).

Какое приключение могло бы оказаться для Ворчала самым-самым?

– Сложный вопрос… Даже и не знаю… Ну-у-у, скажем так… Стать бессмертным, поиграться с этим, а потом со спокойной совестью умереть.

К какому виду живых существ относятся герои?

– Никто не знает, а я не скажу.

Могу только намекнуть: они не относятся к sapiens’ам.

Если возникнут еще какие-либо вопросы, а меня рядом не окажется, обращайтесь к Федор Федоровичу.

Он – поможет.

Во времена, когда Ворчало еще учился в школе, были модны вечера поэзии. На эти вечера в актовый зал сгоняли всех старшеклассников и очередной «дежурный» класс читал со сцены патриотические стихи. Нравились такие мероприятия исключительно учителям, которым эти мероприятия тоже не нравились.

Так вот, на одном из таких вечеров, Ворчалу заставили выступить с литературным шедевром того времени перед своими одногодками (под угрозой двойки за четверть). Шедевр прошел все инстанции ценз-контроля и был одобрен лично директором школы.

Стихотворение состояло из ритмичных, как стук колес слов:

\\ Далее еще пять похожих куплетов \\.

После помпезного объявления номера, Ворчало подошел к микрофону и обвел глазами зал. Зал во все глаза смотрел на него. Ворчало громко и четко произнес:

БАМ!

И от волнения напрочь забыл текст первой строчки…

– Ничего страшного! – подумал Ворчало – продолжу дальше, как ни в чем не бывало! (Вторую строчку он помнил хорошо). С выражением наш герой рыкнул в микрофон начало второй строчки:

БАМ!

И тут же вспомнил первую строчку. Ему показалось, что стоит начать все с начала. После небольшой паузы Ворчало начал читать стихотворение сначала, и громко продекламировал:

БАМ!

Заинтригованный зал замер в ожидании… Кто-то на последнем ряду уронил карандаш. И опять чертова первая строчка вылетела из головы! Смутившись вконец, Ворчало не стал больше испытывать судьбу, поклонился и покинул сцену. Зал разорвался овациями. Такого успеха эта сцена никогда не видела!

Когда, наконец, зал удалось угомонить, и следующий выступающий продолжил мероприятие, учительница литературы подошла к Ворчале за сценой и поинтересовалась, зачем он ЭТО сделал. Ошарашенный успехом Ворчало, честно ей все рассказал. Услышав исповедь, Клавдия Ивановна залилась безудержным и звонким смехом. Пять минут зал слушал соло своей учительницы. Литературный вечер был сорван окончательно.

С тех пор Ворчало навсегда перестал декламировать стихи и занялся сочинением песенок под гитару, без претензий на поэтичность и патриотизм.

Декабрьская метель разыгралась не на шутку. С небес сыпало и сыпало, словно там продырявился хрустальный свод, вывалив на землю весь запас снега перемешанного с ветром. А ведь солнце могло бы и пригреть, сумей оно пробиться сквозь белую круговерть.

Ворчало в такую погоду любил, развалившись на диване, почитывать что ни будь. Но согласитесь, и среди Вас мало кто сможет валяться и читать, читать и валяться, более двух-трех дней. Таким образом, несмотря на пристрастие к дивану, серьезное чтиво наскучило Ворчале на второй день. Телефон беспрерывно молчал, испугавшись непогоды. Сложившись, все вышеописанные факторы создали в нашем герое странное состояние «никакого настроения». Ни плохого, ни хорошего. И вот этакий «нейтральный» Ворчало, неестественно спокойный, неоправданно медлительный, пошел и погрузился в ванну, пытаясь сменой среды обитания вывести себя из транса.

Не помогло.

Сидя в кресле и разложив полукольцом хвост для просушки, бедолага попробовал посмотреть телек.

Не помогло.

Отчаявшись, наш герой взяв в лапы подшивку журнала «Нива», рассеянно залистал. Пожелтевшие от времени страницы переворачивались с каким то особым ощущением в лапах. Сия странность присущая только «Ниве» была замечена Ворчалой давно.

Взгляд неожиданно задержался на…

«Электрический дилижанс (рис. На стр. 79).

При устройстве трамвая, большая доля расходов падает на прокладку рельсового пути. Рельсы чрезвычайно удорожают стоимость сооружения, и поэтому мечтою техников было устроить такой электрический трамвай, который легко и свободно двигался бы без рельсов. Нынче эта мечта осуществлена: в Дрездене благополучно ходит электрический дилижанс, имеющий лишь проволочные провода над собой, но вполне обходящийся без рельс. Путь ему указуют лишь эти провода, передающие ему двигательную энергию…»

Ворчало повеселел. Заметка опубликованная в январе 1903 года показалась ему забавной. Естественно, следующие страницы подсыхающий Ворчало изучил более внимательно. Особо его заинтересовало объявление в разделе рекламы:

«Книгоиздательство Б. К. Фукса. Киев, Прорезная ул. №23. Телефон №1243.

Открыта подписка на иллюстрированное собрание сочинений ВИКТОРА ГЮГО в 24 томах. Редакция и вступительная статья П. И. Вейнберга.

Подписная цена 8 руб. За пересылку в пределах Европ. России и Кавказа – 2 руб.»

– «Хм, недорого.» – пробурчал Ворчало, задумчиво разглядывая потолок. – «Попробую заказать».

Каждый хвостолап делает глупости. Ну и что такого? Вы уверены, что не делаете? Я, лично, уверен – делаю! И с удовольствием. Потому как их у меня еще есть. Закончатся с возрастом (поближе к старости). С какой стати тогда Ворчале мешать?

Пусть на здоровье делает! Вы не против? Ну, вот и ладушки, договорились.

Давай, Ворчало, действуй!

Вперед!

Отделившись от дивана и устроившись в кресле за столом, наш герой набрал 1243. В трубке неестественный голос заявил:

– Неправильно набран номер.

Ворчало погладил макушку кончиком хвоста и сообщил паяльнику на столе:

– Это ж в Киеве! Значит нужен код! Международный код Киева! У меня есть. В компе!

Следующий набор дал результат: сначала пикнуло, потом так треснуло в ухо, что у Ворчала зазвенело в голове, затем милый женский голос (сквозь звон) промолвил:

– Слушаю.

– Девушка, это Киев? Мне нужен номер 1243! Как набрать?

– Я вам не девица какая то! Я вам барышня! Нашли, тоже мне девицу! Что такое «набрать»? Грибы что ли собираете? Какие все же господа безграмотные и неучтивые бывают! Так вам 1243?

– Да, да, барышня! 1243!

– Соединяю.

– Щелк, щелк, трык. Издательство Фукса на проводе.

– Дев… то есть барышня! Я по поводу Виктора Гюго!

– Изволите заказать?

– Да! Да! Изволю! Непременно! Очень сильно изволю!!!

– Потрудитесь сообщить мне ваш адрес.

– Москва, Ивантеевская, 10, Ворчале!

– Я записала. Бандеролии прибудут с наложенным платежом. По два тома.

– Спасибо! Буду ждать!

– Благодарствую за заказ, об отсылки телеграфируем. Трах! Трык! Бабах!!! Би-би-би.

Ужасно довольный Ворчало торжественно положил трубку на рычаги и массируя правое ухо гордо посмотрел на форточку.

А Вы знаете, что самое интересное в этой незамысловатой истории?

Да то, что через пару недель Ворчале пришла заказная бандероль за 115 евро, в которой имели место два тома Виктора Гюго. Правда бандероль пришла из Франции и тома оказались прижизненным изданием с золотым обрезом на французском языке, отпечатанные в 1878 году в Париже. Дата отправки бандероли так же была странна: «Одна тысяча восемьсот семьдесят девятого года, января, числа пятого».

Зато издание было с великолепными гравюрами.

По видимому то ли Ворчало что-то напутал, набирая номер, а скорее всего на линии сбой получился. Так что теперь Ворчало поимел возможность разглядывать гравюру с изображением Эсмеральды и видеть её точно такой, какой видел свою героиню Виктор Гюго.

(Внешность танцовщицы оказалась не в Ворчалином вкусе).

Политзанятия для нормального летчика – мероприятие недостойное и муторное. Ненормальному, понятное дело, все одно: принудительное обучение или град в Африке. Политзанятия придумали специально, чтобы служба мёдом не казалась.

Роль в этом месяце свое отлетал. Крайнюю неделю можно бы просто отдохнуть: попить пивка с приятелями, съездить на природу, на худой конец – погулять с хвостолапочкой. Да мало ли чем можно заняться в свободное от войны время?!

Но…

Это «но» всегда как кость в горле!

От селёдки.

Ма-а-аленькая такая косточка, но до чего же противная!

Костью в горле для Роля – политзанятия. Только время зря тратить!

Удачно улизнув из класса, якобы в туалет, Роль решил сбежать и крался по коридору в сторону свободы. И когда впереди замаячила дверь, прямо перед мордой возник Комэска:

– А! Роль! Хорошо, что ты здесь! Выручай, я уж и не знаю, что делать! Проверяющие прилетели. С проверкой. Утром. Напроверяют тут – мало не покажется! Батя бледный бегает, злой! Обещал всем хвосты накрутить! Мне поручил комиссию культурным досугом отвлечь. Пока незаметно подметут, травку покрасят, заборы помоют. Надо их на рыбалку свозить. На сутки. Пока то да сё. Повезешь комиссию. Батя выдал ящик водки и ящик пива! Для культурного отдыха…

– Я столько не выпью! – закручинился Роль, поняв, что влип.

– А тебе и нельзя! Ты повезешь! Без тебя выпьют, я лично прослежу. Пока то да сё… Сопровождать буду. Лично! Давай бегом на двенадцатую стоянку, там Аннушку готовят, а я побегу воздух подписывать. Потом мухой на метео, ознакомишься и меня там жди, мне ещё к Бате надо. Вылетаем в пятнадцать ноль-ноль. Ну, чё стоишь? Времени в обрез!

– Я на Аннушке всего один раз летал. Год назад. И то пассажиром, за редиской. Суслик сажал, я не притронулся! Я даже не знаю, где там триммера-то! А Суслик? Его хозяйство, пусть и летит! Я машину не знаю! Пусть Суслик… Давай я его найду? Мигом!

– Суслик уехал! Вернется через неделю. Как назло! Сам, дурак, отпустил! Кто ж знал! И Димыч с ангиной валяется, все одно к одному! Жрёте мороженое! Не слушаетесь! Короче, лететь некому, полетим мы с тобой. Все! Без разговоров! У меня на Аннушке тридцать два часа налета, по хозделам, половину в кабинке присутствовал – справимся!

– Ну и лети! Я-то зачем?

– Не умничай! Ты давай поменьше тут! Я что – разрываться там? Я тебе что! Честь, это самое, эскадрильи боевой нашей – неважная? Или как?

– Ладно. Понял. Только я предупреждаю: я на Аннушке…

– Технаря возьмем. Пока то да сё… Он подскажет, какие ручки дергать на взлете. Всё, всё, всё! Потом! В воздухе разберёмся, беги!

Роль сидел в кресле второго пилота и, пришлёпывая губами, старался прочитать затертую табличку на приборной панели, определяя назначение непонятного тумблера. Рубашка – узлом, морда небритая. На левом командирском сидении в замасленной газетке – недоеденный пирожок с капустой. Прочитать никак не удавалось: буковки стерлись! Роль машинально покрутил пипку на штурвале – пипка отвалилась. На внутренней стороне заглушки, похожей на пипикалку от Запорожца, нацарапано: «НАКРУТИ СЕБЕ НА НОС!»