Подпирая ладонью щеку, я думал о судьбе Аскольда и Дира. О многом думал, о зарплате в том числе.
С вычетами крохи… под предводительством Аскольда и Дира мы пошли на Царьград.
Русь идет походом!
Профессор Чолышев восхищался, от бронхиальной астмы дух позавчера испустил…
Стадо жирафов меня умиляет. Гуляют, никого не убивают, краем глаза на телефон я кошусь.
Отличные жирафы… а они незадачливые деятели. Аскольд и Дир. Волны разметали их флот, новгородский князь Олег их зарезал… сегодня у нас четверг. Потерянным четвергом не назову, день довольно насыщенный.
МЫ толкались, добивались.
С носом оба мы остались.
Ухаживающего за Евлалией
зубоскала Анисима
Леонтию она, разумеется, не предпочитала.
У него шутки,
а у меня чувства! – Леонтий ей говорил.
И она прислушивалась,
Анисима от себя отдаляла,
с Леонтием, между тем,
на полное сближение не шла.
Анисим прознал,
хохотал,
повезло человеку с характером!
Практикант Аналичев говорит, что с представителями различных профессий в муниципальном чате по благоустройству территорий он пообщался.
Парень – не раздолбай, к газонам неравнодушный… я бы газоны косил. Бензин бы не сливал, не продавал, товарищи бы технику у меня отобрали.
Коси косой. Под святого работаешь – подобно Феодору Санаксарскому надрывайся!
Феодор, дядя Федора…
Адмирала Ушакова он дядя.
Ну а кто он еще, чем же он славен… иеромонах, полвека в монашеском отречении, тихо жил, грандиозных чудес не творил. Из-за знаменитого, любимого патриотами племянника, к святым Феодора причислили? Да наверняка.
КАК пройдоха, он алмаз.
Поработает на нас.
Пронырливый Фисипатр,
всяческими уловками
пробившийся в княжеское окружение,
оттуда вылетел,
и теперь умоляет Леонтия побыстрее его туда
возвратить.
«Повернись лицом, удача!
Фисипатру улыбнись!».
Читая бесполезное заклинание,
поговорить с тестем насчет Фисипатра
Леонтий подумывает.
Фисипатр бойкий, указания понимающий,
почему бы, предвидя выгоду,
услугу не оказать.
67
Ласковое обращение «Воробушек» мне, взрослому человеку Воробьеву, нравится не от всех. От заигрывающей со мной женщины? Было бы приятно. А от смотрящего на меня сверху вниз Шаповалова оно мне претит, до факела, обжигающего противные лица, воспламеняет.
Безжизненные скалы.
На них стильный мистер Олег, Олег Шаповалов, с опаленной рожей лежит.
Дышит?
Не дышит и не беда, за нас, институтских коллег, стервятники с ним попрощаются.
ЕЕ гладь, затем дерзай.
Мозг в коробке откопай!
Между Леонтием
и страшившимся кикимор Лубилой
согласие было полным.
От кикимор ты меня заговоришь?
Заговорю. А ты мне щедро заплатишь?
Да!
Всегда бы так. Дополнением к заклинанию
попытаюсь ему внушить,
что кикимор не существует.
Он должен со мной согласиться,
не полностью же он не в уме.
Попадающийся мне в летописях странник Бубоня ведет отнюдь не безотрадную жизнь. Его подкармливают, берут к себе на ночлег, черной неблагодарностью людям он платит.
Свобода чувства.
Приставания к бабам.
Аким Бубоньевич, Серафима Бубоньевна…
Богатую поросль он нашей России, полагаю, оставил.
ЗАКРИЧИТ он, я проснусь.
Слезы выступят – утрусь.
Глина, по представлению Леонтия,
родила,
деревню благополучно покинула,
