Мы с Александром Агеевичем не то, чтоб дружны.
Общаемся строго по делу, и в личную жизнь друг друга не пытаемся протиснуться.
Сугубо рабочие отношения. Но вот в чем уверен на все сто, так это в том, что
Абаза не мог быть изобретателем и распространителем коварных против меня
слухов. Умнейший человек, прекрасно понимает, чем именно это может мне грозить,
и целенаправленно вредить бы не стал.
С другой стороны, департамент экономии только
регистрирует и принимает пакеты документов на государственную регистрацию новых
акционерных обществ. Решения, с правом окончательной подписи имеют только
Государь – то есть в его отсутствие, Регентский Совет – и председатель
Госсовета. Великий князь Константин Николаевич.
Вот этот – да. Этот может. Сколько уже было
возможностей привести законодательство, касающееся образования новых
торгово-промышленных предприятий в нормальный вид, сколько проектов, и все, с
подачи Великого князя, признали негодными. Старший, из оставшихся в живых
сыновей императора Николая I,
вообще большой любитель половить рыбку в мутной воде. Либерал-то он – либерал.
Англоман-то – англоман. Но и не забывает свой карман.
Ну, ладно сейчас. У Константина Николаевича
вторая семья образовалась, и дети народились. Их ведь тоже обеспечить надобно.
Они, как официальные дети, из казны по гроб жизни кормиться не смогут. Но
раньше-то куда? Я роспись доходов и расходов императорской семьи видел. Так там
на нужды Константина по двести сорок тысяч рублей серебром в год выделяется. По
нынешним временам – невероятно большая сумма. Мы с Наденькой не больше тридцати
на себя тратим.
Конечно, все проблемы от жуткого, громоздкого и
устаревшего законодательства. Как приняли при Александре I закон об учреждении акционерных обществ, так
им до сих пор и пользуются. Все вроде четко прописано: что, куда, когда и кто.
Один только затык - окончательная виза. Сам не слышал, врать не буду. От людей
не раз слышал, о том, как Александр Освободитель сетовал, что вот де,
приходится вникать во все эти торгашеские исхищрения. И отказать, дескать,
никак не возможно. Очень важные и нужные люди за дело лично просить приходили…
Вот и весь закон. И понятно, почему такая
пробка «на выходе» образовывается. Все дело в том, что уложение от одна тысяча
восемьсот тридцать шестого года, не утверждало прямо, но давало понять, что
каждый принятый и подписанный Государем Устав акционерного общества – это, ни
что иное, как сепаратный закон. Ужас! Каждый устав – закон! Представляю
затруднение, с которым столкнулся мой император и друг Никса, когда было необходимо
что-то решать с Аляской. Русская Американская компания ведь тоже акционерное
общество, и получалось так, что императорской фамилии нужно было нарушать свой
собственный, подписанный предком, закон!
Кстати говоря, если со стороны государства
устав – это закон, то акционеры – это отнюдь не владельцы долей в
собственности. Вот так вот! Они – участники сделки по слиянию капиталов, и не
более того. Совет акционеров совсем не высший орган управления, а только
совещательный, и голосуют акционеры не по количеству акций в одних руках, а
кому как Бог на душу положит. В одном уставе читал: десять акций – один голос,
пятьдесят – два, а сто – три. Можно иметь контрольный – больше половины –
пакет, и быть всего лишь слушателем на собрании, и не иметь ни какого права
даже директора сменить.
