- Друзей в губы не целуют.
Я протянула руку и взяла с полки первую попавшуюся книгу. Принц не двигался. Только когда мои пальцы неловко коснулись его груди, он выдохнул и понес меня назад, в ту часть огромной залы, где располагались места для чтения: столы, диваны и кресла.
- О ком ты говорила? Ну, что не для себя… - мне непонятно, отчего вдруг Филипп стал проявлять такой интерес.
Я улыбаюсь, стоит вспомнить о Макси. Не поверит, если расскажу ей. И краской зальется, если узнает, что я пыталась свести ее с предметов ее воздыхания.
- Моей подруге давно уже нравится Хем. Она и вырезки из имперских газет собирает, правда тех, где на магфотографии удалось запечатлеть его мало.
- Разве можно полюбить кого-то так просто?
- А для любви нужна причина? - я подняла голову, встречая взгляд Филиппа. Наши лица были так близко, что еще чуть-чуть, и мы бы столкнулись носами.
Его высочество ничего не ответил. Я тоже молчала. Принц донес меня до ближайшего дивана и опустил, убирая руки прочь будто они все это время были в огне.
Я отчаянно делала вид, что все в порядке. Открыла книгу и принялась за первую главу. Гораздо лучше, чем кулем беспомощности лежать в постели.
Филипп же…не уходил. Сел в кресло, закинул ногу на ногу и принялся прожигать ртутным взглядом.
А книга оказалась на удивление хороша. Не заметила, как меня утянуло с головой. Прошло минут сорок, может больше.
- Те, кого любишь, однажды станут оружием, которое будет обращено против тебя, - пробурчал принц неожиданно. Неужто о думал об этом все то время?
Неохотно подняла на него глаза. Выглядел он ну в точности как хомяк Мартина, одного из приютских ребятишек, когда у того отбирали корм. И у принцев с хомяками бывает что-то общее.
- Не испытав боли и утрат, стали бы вы сражаться за то, чтобы никогда больше они не повторились?
Это наша с принцем негласная сделка. Когда ему хочется говорить, я слушаю. Когда он молчит – молчу в ответ.
- Моя подруга…очень любит детей. Не знаю, честно, что в них такого, но ей нравится возится с ними, хотя у самой нет ни одного, и в то же время, такое чувство, что каждый из них ее собственный. Защищает их словно орлица! Не только от людей, даже от зубной боли, которую может вызвать переедание сладостей. Очень злится, когда я покупаю конфеты и раздаю их тайком.
Принц улыбается. Мне и самой тепло от этих воспоминаний.
- Оружие создано для того, чтобы им убивать и ранить, - произношу задумчиво. – Его нельзя полюбить, нельзя защищать. Можно только владеть.
По лицу его высочества мне становится ясно, что думает он о рабской печати.
- Я обещал, что освобожу тебя и не намерен отказываться от своих слов, но…Лайла, - в его серых глазах целая гамма незнакомых чувств. – Что-то во мне противится тебя отпускать. Это чудовище хочет запереть тебя, спрятать, чтобы ты не смогла больше сбежать. Оно желает, чтобы как тогда, когда ты не разжимала моей руки, ты всегда была рядом, в поле его зрения. А еще оно разозлилось. Очень.
- Почему? – сипло шепчу я.
- Потому что так, как улыбнулась Хему, ты никогда не улыбалась мне.
У меня сходит с ритма сердце. Нужно было бежать, едва представился шанс. Как только сняла метку с руки, бежать, бежать без оглядки…
- Это ты называешь любовью?
У меня нет для него ответа. Нет слов, которые я могла бы с жалостью наскрести в закромах своей души и бережно облечь в предложения, фразы. Я на мели.
