Эшер выставил меч вперед и шагнул на маленькую темную поляну. Вонь стояла невыносимая – смесь гнилой плоти и дерьма, – но рейнджера больше интересовал источник этого смрада. Даже воздух тут казался тяжелым, неестественным, словно темная магия преломляла саму реальность.
Вот она, его добыча. Дрянь, отравляющая весь лес.
Эшер поддернул перчатку без пальцев, обнажая серебряное кольцо, в котором поблескивал осколок черного кристалла – единственная вещь, оставшаяся у него с детства. Пусть это лишь малая частичка от целого камня, но она связывала Эшера с магией. Связь эта всегда давалась ему легко и естественно. Он плохо помнил детство, но был уверен, что чувствительность к магии дал ему именно черный кристалл.
Эшер поднял руку, чувствуя знакомое покалывание в пальцах, – шар рассеянного света родился на его ладони и тут же взлетел. Чем выше он поднимался, тем ярче становился его свет, и наконец Эшер смог разглядеть омерзительное логово во всех деталях: на окровавленной земле валялись полусъеденные человеческие тела. На засиженных мухами лицах свежих трупов еще можно было разглядеть выражение ужаса, другие же тела разложились окончательно, белели костями среди травы. У всех трупов было нечто общее: среди них не осталось ни одного целого. Куда ни шагни – обязательно наступишь на кость, обнаженную или скрытую обрывками одежды.
Деревья вокруг срослись между собой, вытянулись, словно темная башня, уходящая вверх. Светящийся шар завис футах в двадцати над землей, выхватив из темноты огромную тощую лапу. Лапа тут же спряталась в тенях. Значит, не только волка изменила эта магия…
– Ты или поразительно храбр, или непроходимо туп, – прогнусавил кто-то перед Эшером, прямо там, куда не доставал свет. – Охотник, значит.
Тень шевельнулась, встав на все четыре лапы. Огромный черный волк встряхнулся, слизнул с челюстей застарелую кровь. Его золотые глаза вперились в Эшера, низкий рык заклокотал в глотке.
Из-за волка выступила тощая сутулая фигурка, такая же жалкая, как и ее голос. Тощий человечек утопал в окровавленных лохмотьях, его лысина была покрыта морщинами и печеночными пятнами, но глаза смотрели ясно и молодо.
– Что, дурни из Вистла послали тебя оборотня убить? – Человечек усмехнулся, медленно двинувшись по кругу. Волк пошел в противоположную сторону.
– Это не оборотень, – прохрипел Эшер. Он уже давненько ни с кем не разговаривал, и голос слушался плохо. – Ты просто издеваешься над больным зверем.
– И он тут не единственный, рейнджер.
Сверху послышался шорох десятков ног, но внимание Эшера привлек не он, а длинный, увенчанный оленьими рогами посох, на который опирался человечек. Где-то внутри этого посоха, без сомнения, спрятан кристалл, источающий силу, которую этот несчастный с трудом пытался контролировать. Теперь Эшер не сомневался, что еще недавно тот был юношей, но еле сдерживаемая темная магия брала свое.
– А ты не из болтливых, – заметил человечек. – Я-то думал, ты сейчас праведную речь толкнешь. Сколько я такого наслушался… последние слова, последние мольбы…
Черный язык облизнул потрескавшиеся губы.
Свободной рукой Эшер нашарил грязноватый алый лоскут на поясе. Темнота была его лучшим другом, давала силу и умиротворение. Дала бы и сейчас… Но он не стал надевать повязку. Во-первых, уверен был в своих умениях, во-вторых, знал, что сейчас все равно придет тьма.
Гигантский волк подбирался к нему слева, его хозяин – справа. Сверху не утихал шорох. Враги окружали его молча. Скорее всего, поддерживали связь благодаря посоху.
