− Согласитесь со мной отобедать? – вкрадчиво поинтересовался он.
Пока у меня было отличное настроение, отказом портить его мне не захотелось.
− Я только переоденусь, − сообщила я, но взглянув на одежду, в которой я пришла сюда ночью, и в которой я находилась сейчас, тут же передумав, сказала: – Не буду переодеваться.
− Тогда я вас провожу.
− А… − вдруг сообразила я, – боишься, что я еще что-нибудь здесь натворю.
− С оживлением Зайрай ты перестаралась.
− Я не оживляла ее, − смеясь, ответила я.
− А я всегда считал, что она каменная. Что тебя в ней привлекло?
Татхенган подошел ко мне и протянул руку, предлагая помощь, чтобы, наконец, встать с софы. Его помощь была кстати, я чувствовала себя выжатым лимоном. В свою очередь я взяла за руку Нацтера.
− Глаза, − ответила я на его вопрос, – у нее такие необычные глаза. Я не могла от них оторваться.
Мы вышли в коридор.
− Мое веселье долго продлится? – спросила я прежде, чем войти в обеденный зал.
− Сутки, потом постепенно все придет в норму. Будет слишком плохо на душе обращайтесь, я всегда приготовлю это средство.
− Ты рассчитываешь сделать нас наркоманами?
Я заразительно засмеялась.
− К этому средству невозможно привыкнуть. Оно не вызывает зависимости.
Обед прошел весело. Мы то и дело шутили и смеялись над всякими пустяками. Мне вдруг вспомнилось, как я училась есть будучи слепой. Хотя вслух я ничего не говорила. Нацтер посмеивался, заглядывая в мои мысли.
− Над чем смеешься, Нацтер? – спросил его Татхенган.
− Я молчу, иначе Лануф из меня душу вытрясет за болтливость.
− Я так и сделаю, − с улыбкой пригрозила я.
− Все-таки, Лануф, не расскажешь, как уговорила Айрена жениться?
− Я его уговорила? – удивилась я. – Это он так тебе сказал?
− Ну, − загадочно протянул султан, – с тех пор как Айрен женился на тебе, он избегает общаться со мной. Он перестал быть моим другом.
− Только я тут не причем. Я против тебя, его не настраивала.
Татхенган многозначительно промолчал.
Некоторое время мы ели молча, украдкой переглядываясь друг с другом. Но долго сохранять серьезность я была не в силах и вскоре тихо засмеялась.
− Давай не будем вспоминать прошлое, − предложил Татхенган.
− Давай, − я охотно согласилась. – И не делать прошлое будущим.
− Обещаю.
− А я, пожалуй, пока не стану тебе верить, мне кажется уже завтра, я буду во всем сомневаться и подозревать тебя во всех своих бедах.
− Так, это будет завтра, − и тут он обратился к Нацтеру: − Ты хочешь меня о чем-то спросить?
Парень кивнул.
− Что будет с букарусом?
− Ты думаешь, я могу избавиться от талисмана удачи?
Нацтер внимательно наблюдал за султаном. Он вполне мог так думать. Кардинальные перемены, произошедшие с Татхенганом с того времени, как месть Воскрешающей настигла его, юноше не внушали доверия. Он потом не раз мне будет говорить, что поведение султана его беспокоит.
− Он уже в покоях Лануф. Кстати, вы можете жить вместе, но, если ты предпочитаешь отдельно, я все устрою.
− Ни в коем случае! – воскликнул Нацтер. – Я должен быть рядом с Лануф.
− Замечательно. Что будете делать после обеда?
Каким бы не было хорошим мое настроение, я решила, что оно не заставит меня выложить свои истинные планы султану. И я ответила следующее:
− Я, пожалуй, лягу спать. Что-то совсем без сил.
− И я тоже, − заверил Нацтер.
Татхенган, если и заподозрил неправду в наших словах, то сделал вид, что ничего не заметил.
Обед подходил к концу. Нацтер откровенно заскучал. Я и Татхенган тоже закончили утолять голод, но продолжали перекидываться веселыми шуточками. Я впервые видела Татхенгана таким беззаботным и раскованным.
