К дому я подъезжаю неохотно. Если бы с пацанами не договорился, то точно гонял бы до глубокой ночи. Но ничего – успею ещё. Да, моё место жительства мне определённо нравится, даже внутренняя гордость встрепенулась от того, что смог позволить себе такую роскошь. И самое классное – куча парковочных мест. Респект застройщикам! Кстати, с одним из них я только что поедал шашлык.
Иду к парадной не спеша, озираясь, как в первый раз – иллюминация, как в Диснейленде, ровные ряды ёлочек и кустарников. Под мощный вокал Evanescence размышляю как здесь, наверное, красиво летом. Едва разминувшись с зазевавшимся мной, в подъезд прошмыгнула какая-то пигалица, и дверь захлопнулась перед моим носом. Никакого почтения к старшему поколению.
Открыл дверь своим ключом и тут же наткнулся на строгий взгляд консьержки. Как её там – Борисовна, что ли? Чёрт, забыл! Но тут же компенсировал приветствие широкой улыбкой, к тому же, сегодня уже виделись. Тётка удовлетворённо кивнула и скрылась в своей конуре. Молодец – блюдит!
– Минуточку! – крикнул я, услышав, как съезжаются дверцы лифта и ускорил шаг.
Можно было не торопиться, ведь имеются ещё два подъёмника, но велика вероятность, что они зависли под облаками.
Лифт всё же не уехал. Джинсовая нога с рваной дырой на колене придержала для меня дверь.
Ну спасибо, пипетка, реабилитировалась.
Войдя в кабину, я мазнул взглядом по мелкой фигуре – джинсы, курточка, милое личико, задорный хвостик чёрных волос. Пигалица и есть, правда, немного старше, чем подумалось издали. Ничего интересного. Кроме… разве что дырки на джинсах. Этот маленький неровный островок обнажённой кожи выглядит на удивление эротично и этим бесит.
– У Вас штаны порвались, – с раздражением подумал я… почему-то вслух, и на всякий случай показал, где именно. Захотелось ещё пальцем прикоснуться, но, к счастью, я не настолько одичал на суровой чужбине.
– Дома заштопаю, – сердито ответила мелкая и нажала кнопку моего этажа.
«Боевой зайчонок», – просквозила мысль, и я с трудом подавил смешок. Колено попутчицы отчего-то не даёт покоя и, чтобы не пялиться куда не следует, я прибавил громкость в телефоне и прикрыл глаза. Из-под опущенных ресниц наблюдаю, как девчонка шарит по мне взглядом. Выражение её лица не разобрать, но вряд ли оно излучает добродушие. Наверное, мне должно быть стыдно за мою грубость, но мне почему-то смешно.
– Уважаемая, Вы во мне дыру протрёте, – уличаю девчонку за подглядыванием и, кажется, даже сквозь музыкальный фон слышу её возмущённое пыхтение.
Из лифта я выхожу первым, даже не взглянув на попутчицу. Но забыть о ней не получается, потому что, как только я подхожу к квартире, позади раздаётся возмущённый звонкий голос:
– Эй, а Вы куда намылились?
Это она мне, что ли? Оглянулся и – да, похоже, что мне. Глазищи синие и почему-то очень испуганные. Странно… когда я в последний раз обращал внимание на глаза девушек? Когда Ирка пыталась убедить меня, что верна до гробовой доски? И как только я тогда удержался, чтобы не забить её в эти самые доски. И кто это решил, что женщин бить нельзя? Тогда подобная мысль впервые пришла мне в голову. И ушла, к счастью.
Дверь квартиры захлопнулась, отрезая меня от синих глаз. Правильно – для таких нежных малышек я хреновый попутчик.
* * *
Геныч с Жекой подвалили спустя пару часов с тонной провизии.
– Да кто это будет есть, пацаны? Я ж тут один, – растерянно взираю, как Геныч выстраивает пирамиду из контейнеров с домашней едой.
