– Олаг, Гаол, вы защищаете Вилету и Кармила. А я постараюсь везде успеть… Слушайте лес: он подскажет, когда опасность будет близко… – с этими словами Светлый скрылся за деревьями.
Посланница Сильваны разорвала подол платья и, покрепче сжав поводья Кустика, побежала вперед. Бег ее спутника получался прерывистым из-за отсутствия конечности, но он выкладывался по полной. Братья-орки двигались быстро и бесшумно, прикрывая их. Сумерки окутали Багряный Лес. Стало пугающе тихо. Так тихо, что сердцебиение и дыхание бегущих казались оглушительно громкими, манящими призрачных жителей здешних мест…
– Оставьте Кустика, госпожа. Бражники его не тронут. Зато мы станем быстрее, – предложил Гаол, отбрасывая в сторону поваленный ствол. – Потом я лично разыщу Вашего любимца.
– Как скажете… Береги себя, дружочек.
Остановившись на мгновение, девушка вытряхнула из туфли камешек – и тут темнеющее небо полыхнуло голубым и замерцало. Где-то за их спинами блеснул огонек янтаря. Вот снова. И снова. Шепча на ходу молитвы своей покровительнице, она вновь побежала, слыша за спиной дыхание двоих спутников.
– Всё! Больше не могу, – выдохнула она, хватаясь за ствол ближайшего дерева после часа бесконечной гонки со временем и страхом.
Олаг тут же оказался рядом:
– Залезайте ко мне на спину. До реки осталось совсем чуть-чуть. Парень, не отставай.
Меч Гаола рубил корни, ветки и колкие сучья впереди, нарушая все запреты. Янтарный посох тоже трудился, отгоняя невидимую пока опасность то впереди, то позади бегущих. Младший брат опередил старшего, влетая со своей драгоценной ношей в холодную воду. Кармил скоро присоединился к ним, благодаря «щедрому» пинку Гаола. Тот опоздал лишь на долю секунды – и его тело сковало множество тончайших белых нитей. Они мерцали и шевелились как живые. И вот рядом возник первый Бражник – удивительно высокий и худой эльф-призрак. Глаза его излучали слабое сияние, а жертва замерзала всё сильнее.
Стараясь не упасть в реку, Вилета дотянулась до флейты и заиграла бодрую мелодию. Ночной кошмар Багряного Леса замер, удивленно глядя перед собой, и вдруг задергался в странном подобии танца… В следующую секунду янтарный свет окружил его и оттолкнул на пару сотен метров от воды, попутно разрезав ледяные путы. Девушка обернулась.
С другого берега к ним уже плыл Ольмирис, держа оружие над водой. Гаол тряхнул головой. Прежний цвет лица медленно возвращался к нему. Одним прыжком орк оказался в реке.
– Скоро здесь будут остальные призраки, – сообщил Светлый, оказавшись рядом. – Придется нам остаться здесь до утра.
Когда все отдышались, Ольмирис и Вилета создали под и над поверхностью воды воздушную сферу. Внутри было сухо и тепло. Посланница богини наконец-то слезла со своего спасителя. Тот стал разминать затекшие шею и плечи, хитро щурясь в ответ на слова благодарности.
Тем временем бражники неторопливо расхаживали по обеим берегам, не спуская глаз с желанных жертв. Так, под бдительным присмотром, и прошла эта ночь. На рассвете тюремщики просто растаяли в воздухе.
Следующие сутки запомнились всем долгим переходом по лесу и не менее долгим нахождением в воде. Гаол выполнил обещание: теперь Вилету сопровождал ее мохнатый скакун, забавно фыркая, когда ему на морду попадали капли воды.
С первыми лучами солнца к берегу безымянной речки, спасшей жизнь пятерым путешественникам, выехала группа воинов-эльфов. Возглавлял ее голубоглазый красавец с длинными пшеничными волосами. Окажись этот юноша при дворе, его мгновенно окружили бы восторженные поклонницы, а художники умоляли бы высокородного гостя позировать для картин, иллюстрирующих знаковые события в истории Лавидии и всего Валдара. Ольмирис тоже был красив (и особенно мил сердцу посланницы Богини Любви), однако его внешность была более мужественной, чуточку небрежной. А здесь перед ней предстало воплощение недостижимого идеала (даже для Перворожденных).
