– Видимо, придется… Кстати, а почему никто не называет членов Совета по именам? Из уважения?
– Имя короля, данное при рождении, священно. Даже близкие люди не могут его произносить на публике.
– А как же быть во время сражений? – удивился Кармил. – Как понять, кто из Величеств отдал приказ?
– У каждого короля есть еще и Благородное Имя: Архивариус, Воитель, Мастер. Моего брата величают Король Мыслей и Чувств.
– Каждое из них по-своему уникально… Я поняла! – рассмеялась Вилета. – Как интересно и необычно. Владыки эльфов напомнили мне Духов из сказки про времена года. Возможно, наши предки вместе сочинили эту историю.
– Любопытное предположение.
– Однако самое странное случилось, когда я поинтересовалась, известно ли королям что-нибудь о моем пропавшем брате. Они стали смущенно отводить глаза. Явно, что-то зная!
– Милая Лета, – тяжело вздохнул Ольмирис. – Прости, что скрывал… В общем, Родэрик жив и здоров, живет с нашей двоюродной сестрой Лисетой в Золотом Лесу… Позволь мне закончить… – взмолился он, заметив шок на ее лице и желание что-то сказать. – Понимаешь, сестрица влюбилась в него с первого взгляда. Родэрик же отверг ее. Весьма решительно. В гневе она наложила на него любовные чары, снять которые можно лишь убив либо заклинателя, либо жертву заклятия… Что еще хуже, он совершенно забыл свою прошлую жизнь… Они поженились. А сейчас Лисета в ожидании первенца…
– Всё это время брат был в безопасности. Слава Богам! Но почему же мне не сообщили о случившемся? Ты мог написать мне хотя бы пару строк…
Светлый отрицательно покачал головой.
– Так вот в чем дело! Члены Совета договорились ПРОСТО молчать? Дабы не испортить репутацию Рода? Как благоразумно. А вот я осталась совсем одна, каждый день тревожась за судьбу старшего брата… Как тяжело мне было служить в храме без поддержки единственного близкого человека! О чем это я. Нет смысла давить на жалость. Конечно, ты всё прекрасно понимаешь. Какой изощрённый план – связать меня браком, солгав, что он ненастоящий! Смелая попытка извиниться, признаю…
– Я виноват и заслуживаю всех бранных слов, что ты можешь вспомнить, дорогая.
– Да, я зла и говорю с досады… Позволь мне побыть одной, Ольмирис…
– Как пожелаешь. Хочу сказать лишь одно: возможно, тебя посетят подобные мысли, однако развестись мы не можем… Так как едины теперь даже после смерти.
– О Богиня, за что?! Воистину, за доверчивость нет страшнее кары, чем осознание собственной глупости… Оставайтесь на месте. Вы ОБА!
Кармил энергично замотал головой, давая понять, что не собирается ее преследовать. А Светлый побледнел еще сильнее:
– Как скажешь, любимая…
– Да-а, господин, заварили Вы кашу… – молодой человек проводил взглядом убегающую девушку. – Женщина в гневе страшнее демонов Тьмы. А если ссора еще и заслужена… Теперь есть два пути: стать ее собачонкой или расстаться… Выпьем?
– Мне даже пить нельзя…
– В таком случае остается уповать на милость Богини. Глядишь, всё наладится.
Вилета не помнила, как оказалась здесь, на мосту через Тольдар. Слезы застилали ей глаза, но отказывались проливаться. В душе бушевал сонм самых разных темных чувств: от гнева и ненависти до желания самой изощренной мести всем вокруг (и даже любимому). Мрак внутри нее рос стремительно, как пузырьки в котле с закипающей водой… В какой-то момент у девушки перехватило дыхание от ужаса – и она почувствовала, как отнимаются ноги, а сердце становится хрупким как лёд… Опустившись на камни, ей удалось послать мысленный зов:
