– Туда – не туда! Короче в обе дырки меня оттрахали и не один раз. Потом, как пошли меняться местами я только орала.
– Орала… от боли? – опять я знал ответ и опять хотел услышать это от нее.
– От удовольствия, дурачок. От наслаждения. Я такого никогда не испытывала. Мы с Вадимом как-то попробовали в попу, но мне тогда не понравилось. Не знаю, как ему, но он больше не предлагал. А тут – фантастика! – я с удивлением заметил, что Ленка не на шутку разошлась в своих воспоминаниях. Я заметил так же, что она сидит, плотно закинув ногу на ногу. Даже – мне показалось – мерно сжимает свои точеные ножки в любимых черных чулках.
– Фантастика, значит?
– Необычные ощущения. Я же говорю, что вся изоралась. Это было настолько… нет, я больше не могу, – Ленка вдруг вскочила, – мне надо в туалет.
Она упорхнула, бросив на меня, как мне показалось, многозначительный взгляд. Выждав положенную паузу, я, не спеша, засунув руку в карман – понятно, зачем – прошествовал так же в направлении туалета. В коридоре никого не было. Почувствовав внезапное острое волнение – ведь это же святотатство: зайти в женский туалет – я быстро юркнул за дверь. Три кабинки. Одна занята, но не закрыта. Намек понятен. Ленка сидела на унитазе, раскинув ножки. Трусики, естественно были спущены, а рука терла под лобком. Глаза ее были закрыты, губы наоборот приоткрыты и дыхание перемежалось стонами. Я закрыл дверь на защелку. И как раз вовремя – застучали каблучки и в туалет вошла посетительница. А может, официантка – я попытался вспомнить – были, кажется, три молоденьких официантки. А с чего я взял, что эта – молоденькая? Разве старуха не может стучать каблуками? Не в калошах же они тут ходят!
Ленка открыла глаза и приложила к губам мокрый палец. В соседней кабинке хлопнула дверь. Раздалось шуршание поднимаемой юбки. Ленка посмотрела на свой скользкий палец и приложила его, на сей раз к моему рту.
Мощная струя нашей соседки забурлила в унитазе. Ленка засунула палец мне в рот. Вторая ее рука бесшумно расстегивала молнию на брюках. Рокот струи внезапно сменился звенящей тишиной. Щелкнула резинка – женщина надела трусики. Нет, наверное, она все же молодая, с красивыми ногами и вихляющейся, развратной походкой. Затем опять шелест юбки, стук каблучков. И вдруг:
– Желаю приятно провести время! – вот черт, значит, она слышала нас, а может, просто видела, как я зашел вслед за Ленкой. Неудобно. А хотя, если вдуматься – что такого?
Палец совершал у меня во рту возвратно-поступательные движения. Я прикусил его зубами. Ленка выдернула палец и повернулась задом. Разгоряченная и мокрая. Мои брюки болтались у самого пола и на них капал Ленкин сок. Это было прекрасно…
За столик мы вернулись на ватных ногах. Взбодрившись очередной чашкой кофе Ленка продолжила рассказ. Михаила она больше не видела, а Вадим с тех пор вообще стал пропадать. Иногда появлялся днем, отсыпался и вновь исчезал. Словом, рассказывала Ленка долго, а полезного рассказала крайне мало.
Был, правда, еще один случай. И Вадим, похоже, сыграл в нем роковую роль. Некоторое время назад у Ленки был любовник. ( А когда у нее не было любовника, интересно бы знать?). Звали его Гоша, что совершенно не важно для нас, а теперь и для него, не имеет никакого значения. Встречались они раза два в неделю на квартире какого-то хмыря, уехавшего куда-то очень далеко и надолго. Ленка, не особо обращая внимание на конспирацию, бегала к своему бугаю днем и ночью. Вадим, как ни странно, ни разу не попрекнул свою благоверную такой наглой изменой. Ленка этому обстоятельству, в общем, была рада, хотя и недоумевала по поводу такого благодушия Вадима, который, не смотря на веселый нрав, благодушием, особенно не отличался. Дни шли за днями, недели за неделями, а Вадим ничего не предпринимал. Дошло то того, что Ленка стала демонстративно уходить вечером и возвращаться утром – пьяная, и блудливо-веселая.
