К этому моменту напарники уже съели мясо, отобранное для обеда, и жарили то, что хотели взять с собой в дорогу. Борен стал понемногу сворачивать снаряжение и проверять запасы. Поглядывая на следующую партию мяса, скворчащую над языками пламени, он задал вопрос:
– И что, когда мы вернёмся, а Йонан вылечит твою мать, ты правда уедешь из Лавардена?
Шэйн рассмеялся:
– Ха! Если ты не заметил, этого я Тавишу не обещал!
– А если он пошлёт меня убить тебя?
– А ты убьёшь? – с шутливым сомнением спросил Шэйн.
Борен замер на секунду, поправляя седло своего коня, а затем ответил:
– Я подумаю. Кто-то же должен избавить от тебя город.
Шэйн не видел, улыбался ли его напарник, произнося эти слова, но надеялся на то, что это была лишь шутка. После спасения от озлобленных оленей ему хотелось верить, что у него появится настоящий друг, хотя бы на время. Прежний круг общения Шэйна состоял в основном из временных знакомств, сестры и матери, а друзей он найти не мог в силу своего образа жизни. Когда судьба сводила его с людьми вроде недавно казнённого Джуни, Шэйн лишь в очередной раз убеждался в том, что не стоит делить с кем-либо своё «ремесло». Борен в связи с этим казался куда более подходящим другом, ведь вероятность встретить его в городе была минимальна, а участвовать в одном деле – и вовсе отсутствовала, если не брать в расчёт задания вроде того, какое они вместе выполняли сейчас.
Шэйн обернул всё пожаренное мясо тканью, убрал его в седельную сумку и забрался на коня, теперь у него это получалось намного лучше. Борен вытащил из земли у костра рогатины, обмотал их тонкой верёвкой и закрепил за седлом, чтобы не искать новые для следующего привала. Затем он засыпал костёр землёй и достал из скарба топорик, которым обычно рубил ветки для костра. Теперь же он решил использовать его для другого: пересёк поляну, подошёл к разделанному оленю, хмурясь от трупной вони, схватился рукой за правый рог поверженного животного, а второй с размаху ударил под его основание, вдоль самого черепа; затем проделал то же самое со вторым рогом, обвязал их и закрепил на седле поверх смотанных рогатин.
– Зачем это? – спросил его Шэйн.
– Увидишь, – кратко ответил Борен и хлестнул поводьями.
Вскоре они пересекли границу Тоссенской провинции и постепенно приближались к цели, но далёкий силуэт Варасского пика пока оставался недостижимым. Борен и Шэйн скакали без остановок несколько часов, а когда солнце стало постепенно садиться, остановились на пару минут передохнуть и спешно поужинать.
Борен натянул поводья – его конь остановился на краю небольшого утёса, с которого за широкой равниной виднелись серые каменные стены. Шэйн медленно подъехал к нему и утомлённо промычал:
– Я всю задницу об седло отбил, давай отдохнём?
– Недолго, – ответил Борен и спрыгнул с коня. – Доставай мясо.
Шэйн неуклюже сполз с седла, спрыгнул на землю и стал разминать ноги. Ступни сами повели его вдоль утёса, будто хотели пойти куда угодно, лишь бы подальше от скакуна.
– Уже Тоссен, что ли? – спросил он, заметив город вдали.
– Да, – ответил Борен и залез в седельные сумки Шэйна, не дожидаясь его. – Сегодня заночуем под холмом дальше по дороге, а завтра заедем в город, я встречусь со своими осведомителями. Нам нужно знать последнее расположение армии Ренамира.
– Осведомители… – подметил Шэйн и хмыкнул, будто для него это тоже что-то значило. – А если бы мы поехали плавать в Шарте, как бы ты узнал это без осведомителей?
