Воспоминания. Размышления о былом - страница 31

Лошадей этих все мои друзья «прихватизировали» (пока было безвластие). Разобрали их по дворам. Надеялись на них что-то возить или куда-то ездить, не знаю. В общем, размечтались. И я сдуру, привёл себе одного рысака. Но вскоре, не знаю, не помню каким образом, но их у нас всех забрали. И этот эпизод остался только в нашей памяти, как детская забава…

Итак, немцы, прорвав нашу оборону на Перекопе, у Ишуньских позиций, вошли в Крым.

На нашем направлении они уже почти не встречали сопротивления, захватили Евпаторию 31 октября 1941-го. Наше село они прошли даже как-то незаметно. Если вот только тот эпизод, который я описывал выше. Где я видел колонну немецких машин с солдатами. И где я на поле стоял с полными карманами патронов. Вот и всё.

В стороне по шоссе войска прошли, может быть, даже ночью, мы их и не заметили.

С этого момента мы оказались в оккупации. Вначале всё было тихо. А потом, через некоторое время, в Дувановке появились немцы. Остановилась небольшая воинская часть.

Возможно, они остановились на отдых, или пополнение, или ещё по каким-либо причинам. Это было миномётное подразделение на конной тяге. Миномёты у них были тяжёлые, на специальных армейских повозках. Сзади нашего дома находился баз[1], где содержались совхозные коровы.

Было много навесов, секций и большой двор.

Миномёты они расположили вдоль дома, с тыльной стороны, во дворе. А лошадей немцы держали в этих секциях и навесах. Там же размещались и русские пленные, которые обслуживали лошадей от миномётных телег. Мы, ребята, часто ходили к ним в гости. Интересно было наблюдать, как они делили паёк продуктов, который им выдавали немцы. Я впервые увидел, как они раскладывают все продукты на отдельные кучки. Делают так, чтобы всем было поровну. Затем один отворачивается, а второй показывает пальцем на одну кучку, и говорит: «Кому?». Тот, который не видит, называет кому. Имя или фамилию. Названный забирает свою долю.

Этот, увиденный в детстве способ делёжки, мы впоследствии использовали на облавной охоте, после того как добудем дичь.

Я не знаю, на каких условиях находились у немцев наши пленные. Что удивительно, у них никакой охраны не было. Ходили они свободно. И мы к ним ходили свободно. Могли бы они в любое время бежать. Но они этого не делали. Почему? Может быть, они были какие-нибудь предатели? Но не похоже и на это. Они были добрыми с нами, обращались хорошо.

Но чувствовалось, что они какие-то подавленные. Вроде, чувствуют за собой какую-то вину. Весёлости и развязности в их делах не чувствовалось. Для меня это загадка до сих пор.

Они могли бы свободно бежать. Может быть, они ещё не дождались своего момента? Возможно, они так и поступят, но позже. Война ведь только началась.

В части были и верховые лошади. На большой поляне в селе офицеры этой части нередко устраивали типа джигитовки. Ставили палки с лозой, и галопом, на скаку рубили эту лозу налево и направо. Мы наблюдали за этим их занятием. И я видел однажды, как один офицер рубанул свою лошадь по уху. Это было трудно видеть. Жаль лошадь. Затем ей оказывали помощь. Эта часть находилась в селе довольно долго. Несколько месяцев, с октября 1941-го, по март 1942-го года.

Как я уже писал ранее, на третий день после объявления войны многие мужчины нашего села, в том числе и мой отец, были призваны в армию. В скором порядке где-то формировалась их часть, и затем была направлена на Перекоп для обороны Крыма. Под Ишунью была создана на скорую руку линия обороны. Но все знают, как немцы пёрли в первые месяцы войны. Наши войска не успевали закрывать дыры. Вот и под Ишунью были большие неравные бои.