За спиной у Эдельвейс и Кеннета, за полосой леса разливалось оранжевое сияние. Оранжевые лучи заходящего солнца били сквозь тонкие стволы берез, ложились желто-оранжевыми полосами на припорошенную пухом цветущих ив поверхность воды в дренажных канавах. Влажный воздух был насыщен испарениями торфяного болота, влажного мха, сосновой хвои.
Кеннет с интересом осматривался вокруг. Когда они только что прибыли, американцев возили на экскурсию в Парадиз и Нижние Клоны на аэрокарах. Пешком по лесным тропкам он еще не гулял. Кеннет надеялся, что не заблудится, возвращаясь назад в одиночестве.
По обе стороны аллеи за дренажными канавами тянулся лес. Болотистый лес не отличался красотой, но было в этих зарослях своеобразное очарование. Полузатопленный и крайне неопрятный ранней весной, когда из воды поднимаются только стволы деревьев, сейчас лес напоминал джунгли. Замшелые пни, обросшие трутовиками, заросли черничника, пышные папоротники по берегам канав…
Сейчас, в конце мая, в лесу было довольно сухо, воду оттягивали канавы, но торфяное болото, даже осушенное, все равно остается болотом. Неудивительно, что вокруг роятся комары и какие-то мерзкие мошки!
Местные комары и мелкие вредные серые мошки! Кеннет уже знал, что те женщины с «Инвиктуса», которые, находясь в увольнении, рисковали гулять вдоль Большого Канала с голыми ногами или в тонких колготках, потом обращались в лазарет с искусанными, покрытыми красными пятнами ногами.
От Эдельвейс не укрылось, каким хозяйским взглядом окидывает Кеннет лес. Вероятно, прикидывает, сколько элитных коттеджей можно было бы построить вдоль Большого канала, если бы вырубить лес и полностью осушить болото.
– Право, вы слишком беспокоитесь обо мне, капитан, – наконец нарушила молчание Эдельвейс. -Уверяю вас, что мне ничего не грозит, даже если я пройду через лес одна. У нас тут спокойно, -улыбнулась она и добавила, – как и вообще в Империи.
Кеннет знал, что в Империи крайне низкий уровень преступности потому, что любые преступления против личности караются с особой жесткостью, и желающих нарушать закон, как правило, действительно не находится.
– Да, у вас блюдут букву закона, -согласился Кеннет.
– У нас блюдут не только букву закона, но и дух закона, то есть справедливость. Буква закона может не иметь ничего общего со справедливостью. В Империи приоритетом является именно дух, а не буква закона, именно поэтому Храм Немезис возвел справедливость в ранг религии.
«В противном случае справедливость – это всего лишь слово на букву „С“ в словаре, как любит говаривать мой тренер по кикбоксингу,» -хотела добавить Эдельвейс. Она давно знала, что если вовремя и к месту упомянуть про тренера по кикбоксингу, можно вмиг поставить на место любого мужика. Однако все же решила про тренера пока не упоминать. Мало ли что может подумать этот Кеннет…
Кеннет проводил взглядом группу людей, шедших на вечернее купание. Кеннет всегда удивлялся русским: желание искупаться у них возникало даже при такой температуре воздуха, при которой американец предпочел бы надеть теплую куртку. Какие закаленные! Они несли с собой водный велосипед, ходовая часть которого была выполнена в форме гиппогрифа. Водные велосипеды Кеннет недолюбливал: купальщики на водных велосипедах, выписывая кренделя, крутились в опасной близости от «Инвиктуса».
Кеннет вполголоса выругался.
