На стене, по центру прихожей, висела фотография в рамке, изображающая счастливое семейство: супругов и сидящего на их коленях сына.
Кровь, стекая по фотографии, падала на пол. Следующая друг за другом капля, видя, что происходит с их предшественниками при столкновении с землёй, тратила больше времени на раздумья, прежде чем повторить их судьбу.
Аптекарь стоит за прилавком и с любопытством наблюдает за девочкой-подростком: как та, ожидая в очереди, разглядывает товар, украдкой засматриваясь на желанный объект.
Когда наступает её черёд подойти к кассе, она говорит:
– Дайте мне, пожалуйста… – в этот момент она начинает заикаться и стеснительно опускает голову, после чего добавляет: – Аскорбинку.
И вот так всегда. Чего она стесняется? Чего она так боится попросить? Я не знаю. Но намётанный глаз аптекаря уже давно разгадал эту тайну. Почему он не поможет бедной девочке? Да просто потому, что ему нравится смотреть на её стеснительность и неудачную скрытность – вот и всё. И это продолжается уже больше полугода, не каждый день, конечно, но… раз в неделю точно. И происходит это даже в тех случаях, когда никого кроме девочки и продавца в аптеке нет. Ах да, совсем забыл: девочку зовут Диана. Откуда я знаю? Да потому, что я сам как-то раз стоял с ней в очереди в аптеке: в один момент девочке позвонили, и я услышал, как голос в телефоне обратился к ней по имени (девочка не стала исправлять говорившего).
Снова пришла Диана. Видя, что покупателей нет, она принялась осматривать товар. Аптекарь пристально наблюдал за ней, с каждой секундой раздражаясь всё больше и больше. Сегодня у него плохой день: утром приходили насчёт ревизии и сообщили, что на него будет заведено уголовное дело из-за недостачи на складе тяжёлых наркотических лекарств.
– Что ты разглядываешь тут? – ворчал аптекарь себе под нос. – Ты что, в супермаркете, что ли?
Диана, услышав сипение и бубнёж, с приветливым лицом обернулась на аптекаря, тот оскалил в улыбке зубы и опять заворчал. Но когда Диана мечтательно остановила взгляд на том предмете, ради которого она всегда сюда приходит, а потом, опомнившись и как бы ненароком, перевела внимание на другую полку – аптекарь не выдержал:
– Ах ты пиздючка такая! Ты думала, я буду это терпеть?! На, подавись своими прокладками!
Аптекарь начал закидывать бедную девочку пачками прокладок, но Диана ловко от них уворачивалась: то пригнётся, то кувырнётся по полу, то подпрыгнет, когда надо. Поняв, что стрелок не собирается останавливаться (после утреннего визита тот подготовился и сложил рядом с собой боеприпасы), Диана кинулась к выходу. Она закинула на ручку двери кожаный ремень от сумки, открыла её и выпрыгнула на улицу.
Дверь на пружине медленно закрывалась. Когда оставалось совсем чуть-чуть, из проёма появилась рука. Она нащупала на полу пачку прокладок и скрылась вместе с ней.
Дед нетерпеливо стоял в передней, нервно почёсывая свою седую бородку. Как только раздался звонок, он ухватился за ручку и распахнул перед гостем дверь.
– Проститутку заказывали? – равнодушно, жуя жвачку, сказала худая высокая блондинка лет тридцати с чёрными корнями волос и ярким макияжем. Из одежды на ней выделялись кожаная красная мини-юбка и чулки в крупную сетку.
– Да, да, входите, – суетливо проговорил дед, пропуская в квартиру гостью.
Дед был человек невысокого роста и носить он любил обычную дедовскую одежду: треники и клетчатый пиджак. Квартира у него также была стариковская: в небольшом зале одна стена полностью завалена шкафами, в углу, напротив, стоял ещё один, на полу раскатан палас, а рядом имелся застеленный покрывалом диван, над которым висел большой царский ковёр.
