– Ты не придирайся, – сказал Жан-Люк. – Зато какой человек был! – заявил он, подняв вверх указательный палец.
– Ещё один из них, – сказал Робер, указывая головой на обмахивающегося веером Ясудзиро, – Хироси, не такая глыба, конечно, но чтобы провести всю команду через песчаную планету и не заблудиться – тут ему не было равных!
– Ага, не было, а сам пропал на такой же планете, и никто его больше не видел, – язвительно возразил Федерико. Жан-Люк пригрозил ему пальцем.
– Те же, не япошки, а азиаты, – продолжал Робер вести диалог с Федерико, – Эдварда вспомни.
– Ага, который на нашем только и мог выговорить, что «один» и «один», и больше ничего.
– А Вонга?
– Это тот, который постоянно в любовном настроении пребывал? И когда он из-за этого настроения чуть корабль не угрохал? Ха!
– Придирается, – обиженно и, качая головой, проговорил Жан-Люк.
– А ещё один – Хаяо!
– У-у, это не серьёзно, – сказал Федерико, махнув рукой, – это всё сказки.
– Какие сказки? Сказки сказок – это вон у Юрия было, а у Хаяо совсем не сказки… Ты вспомни, как Хаяо ещё при нас призраков вызывал!
Федерико на это засмеялся, а Робер, поняв, что сказал не то, сконфузился и замолчал.
– Ты вспомни Серджио! – вскричал Жан-Люк на Федерико. – Какой человек был! Хороший!
– Плохой, – сказал Федерико.
– Я бы сказал – злой, – поправил того Робер.
– Вот ты Юрия вспомнил, – сказал Жан-Люк, тыкая на Робера, – а соотечественник его – Элим. Каким командиром был! Умным!
– Ага, знаю я его одну-единственную команду: «Иди и смотри!» – изобразил Федерико гортанным голосом, указывая перед собой указательным пальцем.
– Ладно, – боевито проговорил Жан-Люк, приподнимаясь и уперев руки о стол, – а что ты скажешь о Франсуа? А?
– Это тот, который в статую влюбился? А ухаживал как за ней! Ха-ха! Не, но вести себя надо всё-таки поприличней!
– А Ален? – снова спросил Жан-Люк.
– Который в своих мыслях запутался и не мог отличить, что было на самом деле, а что нет? Ха! И ещё в карты, в эту дурацкую игру, постоянно играл.
– А Жан-Пьер? Кто кроме него смог собрать целую армию из инопланетян?!
– И всё? Мне после этого ему в ноги кланяться? Фи!
– А Альфред?
Федерико недоумённо посмотрел на Жан-Люка, вслед за ним и Робер.
– А, ну да, с Альфредом это я ошибся… Кшиштофа вспомни! А! Кшиштофа!
– Этого дальтоника? Который только три цвета различал! А потом ещё пытался корабль в метеор направить, чтобы вторую жизнь обрести!
Жан-Люк недовольно закачал головой.
– Ну конечно же! – воскликнул он, со всей силы стукнув себя кулаком по лбу. – Как же я забыл! А про Луиса ты что скажешь?
– Ха! Этот лунатик?! Я умоляю… Дэвид от него не далеко ушёл.
– Да кого тебе ещё надо! – сердито прокричал Жан-Люк и, встав из-за стола, принялся прохаживаться кругами.
– Ладно, – сказал Робер, – я тебе помоложе назову, из предыдущей команды. Что ты скажешь о Фрэнсисе, а? Такого профессионала редко встретишь!
– Ага, попался! – радостно вскричал Жан-Люк, потирая ладони друг о друга.
– Допустим, – заявил Федерико, – но как человека я его не уважаю. Записывать разговоры сослуживцев и сливать их начальству… Увольте.
Жан-Люк запрокинул вверх голову и устало завыл.
– А Мартин, а? А о нём ты что скажешь? – спросил Робер.
– Иметь неслужебный вид, – сказал Федерико, изобразив над головой с помощью ладоней ирокез, – и бомбить на такси за час до полёта – это, по-вашему, профессионализм?
– Ну а Вернер? – жалобным тоном спросил Робер.
