Вот они где комплексы-то спрятаны! Выползли наружу, стоило только ей появиться в поле зрения! Ну уж нет, так дело не пойдет! Я их перерос, комплексы эти. Просто надо поставить галочку, закрыть гештальт и дальше идти, весело насвистывая.
Завтра этим и займусь! Надо брать Кулакову в оборот, пока я ее окончательно не запугал своими заскоками. Вот поедем в Инфо-лайн, там и начну боевые действия, а пока извиниться что ли?
Не успел я подняться с места и сделать шаг, как дверь в кабинет распахнулась и ко мне ввалилась Алла.
Как она сюда пролезла? Я же предупреждал охранников внизу, чтобы без предварительного звонка, никого в офис не пропускали!
Лаврентьева, как всегда, в боевой раскраске. Глаза подведены темными тенями, губы ярко напомажены. Узкая юбка так плотно обтягивает ее бедра, что кажется еще миг и ткань разойдется, оголяя телеса, а черные ботфорты на такой высокой шпильке, что не понятно как она вообще на них умудряется стоять, не то, что ходить.
— Антон Дмитриевич, — у нее за спиной прыгала мелкая но боевая Дина, — я пыталась ее остановить, но она угрожала, что сожрет меня! А у нее такие надутые вареники, — моя помощница театрально выпятила губы вперед, — что мне стало страшно. Так что вы уж сами тут справляйтесь! Я в вас верю!
Алла аж позеленела от злости, а я чуть не рассмеялся. Молодец, Кулакова, не растерялась.
Динка стрельнула еще раз на мою посетительницу сердитыми глазёнками и ушла, захлопнув дверь.
— То есть вот это твоя помощница! — Алка указала когтистым пальцем себе за спину.
— Да, — я хмуро посмотрел, на свою …как там Дина сказала? Временную зазнобу? Очень точное определение, и время этой зазнобы похоже подходит к концу, слишком часто она стала позволять себе такие выходки, решив, что никуда я из ее когтистых лапок не денусь.
— Она тупая!
— С чего ты взяла?
— Я ей сказала, что ты меня ждешь, а она уперлась, как коза твердолобая, и не хотела меня пропускать.
— Твердолобыми бывают овцы.
— Это одно и тоже! — сердито припечатала она, надув свои…вареники.
— Как знаешь, — пожав плечами, не стал вдаваться в объяснения различий между мелкими парнокопытными.
— Уволь ее, немедленно! — Лаврентьева требовательно топнула ногой.
— И не подумаю, я ее только принял.
Но Алка вошла в раж, возомнив себя моей женой и владелицей фирмы, которая вправе всем указывать:
— Ты должен ее уволить!
— Алла, ты забываешься, — произнес мрачно, и что-то в моем тоне заставило ее заткнуться, тут же сменив линию поведения.
— Милый, но она же хамка!
— Она тебе нахамила?
— Да! Представь себе, сказала, что она не может пропустить такие цистерны, — указала себе на грудь, — потому что потом ей не хватит сил, чтобы выкопать начальника из-под завалов!
Не ржать! Терпеть! А перед глазами картина, как Дина орудует лопатой, пытаясь откопать меня...заваленного цистернами. Я сказал, не ржать!
Лаврентьева своей грудью гордилась. Меня тоже все устраивало до того момента, как она в очередной раз легла под нож и сделала себе импланты а-ля Памела Андерсон. На одну титьку лег, второй прикрылся. Теперь из-за угла сначала показывалась грудь, а потом появлялась сама Алка.
Так что насчет завалов, Дина была в чем-то права.
— Она больше так не будет, — произнес с максимальной серьезностью, на которую был способен в этот момент, а потом холодно поинтересовался, — Зачем ты пришла? Устроить очередной скандал? Проверить, один ли я?
