Иногда со стороны леса доносился протяжный вой, но его никто не боялся. По всем самым выдающимся точкам деревни распределили дозорных, которые в случае опасности должны были бежать в центральный дом, где несли пост сильные бойцы. Сильвер вызвался дежурить первым.
Как и говорил Кадиэл, почти все дома отдали авангардистам и наиболее высокоуровневым игрокам.
– Вы вон в том, – Лаурен указала пальцем на большой трехэтажный дом, видимо, какого-то богатого купца.
– А еще кто с нами? – Спросил Ноэль.
– Я, Шил – ты его видел, потом познакомлю, остальных не знаешь.
– Хорошо, просто дом огромный.
– Да. – Зам главы приблизилась к эльфу. – Тебе выделена комната со здоровенной кроватью. Пользуйся на здоровье.
Ноэль улыбнулся. Сейчас ему плевать, кто будет лежать рядом. Хоть сам Гектор. В сон не клонило, сознание оставалось ясным, но он прекрасно знал, что отрубится, как только коснется чего-то мягкого.
Кровать оказалась действительно огромной, на ней свободно поместились бы еще два человека. Тем лучше. Ноэль разулся, стянул с себя липкую от пота одежду и лег на кровать, чувствуя, как с поверхности кожи испаряется раздражающая влага. Он не смотрел на Мирилет, лишь слышал шорох упавших с нее одежд. Дернулось одеяло, девушка быстро под него юркнула. Эльф лежал, не накрывшись, наслаждаясь прохладой тоненькой струйки воздуха, текшей из приоткрытого окна.
Повисла тишина, с каждой минутой все более напряженная, пока наконец танцор не услышал со стороны вайты, как он мысленно называл всех светлых эльфов, мирное сопение. Повернулся к ней. Девушка спала, укрывшись почти с головой. Золотистые волосы ее разметались по подушке, местами скрадывая лицо. Цветок ее пухлых губ размеренно дрожал при вдохе, на мгновение пышные ресницы дернулись, личико исказила гримаса неудовольствия, она медленно стянула с себя одеяло, оголив упругую грудь и плоский, почти втянутый живот, перевернулась на спину и задышала свободней.
Ноэль почувствовал, как тряпки, служившие ему нижним бельем, становятся тесными, и отвернулся. Все же инстинкт размножения – один из главных. Свинцовая, нет, дубовая, как бревно Гордвуда, тяжесть легла на эльфа, на его веки. Он не заметил, как все вокруг погрузилось в черноту, и как в нее провалился он сам.
Солнечный свет скользнул по лицу, проникая сквозь тонкую кожу век апельсиновой теплотой. Сквозь последние остатки дремоты прорезались голоса на улице. Мирилет рядом не было. «Дети не любят спать» – подумал Ноэль, и содрогнулся от двусмысленности этой фразы, доступной только ему.
Как ни странно, в деревни сновало не так уж и много народа. По улицам, конечно, бродили скопления игроков, у стены их дома стояла небольшая группа, но той сотней тысяч, что вчера заполонила всю Гобби, не пахло.
– Где все? – Спросил он Лаурен, которую нашел на первом этаже за столом, заваленным книгами. На ней красовались серая рубаха из тонкого холщи и грубые коричневые штаны, заправленные в сапоги. Ноэль впервые видел ее без доспехов.
– Ушли в лес за едой. И за опытом. – Девушка перелистнула страницу.
– Мирилет ты не видела?
Уголок губ замглавы дернулся.
– Ушла вместе со всеми. Она очень слабая. Интересно, как она выживала до сих пор?
– Везло… – Ноэль подошел ближе, – что это за книги?
Лаурен тяжело вздохнула.
– Пособия по садоводству и земледелию. Знаешь, кто такой аграрий?
– Разумеется. И ты собираешься этим заняться?
