А. Е. Гаврюшева
Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова
Связь языка, мышления и действительности непосредственным образом обнаруживает себя в процессе семиозиса, в знаковом отношении наименования, где соединяются смысл (понятийные формы мышления), имя (языковая форма) и действительность (обозначаемые внеязыковые объекты). Исследовать это отношение в его динамике – значит проникнуть в средоточие семиологических процессов, постичь глубины основ речемыслительной деятельности, лежащие в исходе синтеза смысла, языковой формы и обозначаемой действительности. Познание закономерностей номинации влечет за собой более глубокое понимание роли человеческого фактора в языке, раскрытие функционального взаимодействия всех участков системы и структуры языка, поскольку языковая техника призвана обеспечивать реализацию мыслительно-коммуникативных потребностей и намерений человека [Белецкий 1972: 21].
Языковая личность носителя диалекта, выступая как субъект этнической культуры, реализует в процессе номинации многовековой эмпирический и духовный опыт своего народа, в языковом сознании носителя диалекта закреплена определенная совокупность этнически маркированных знаний и представлений об окружающем мире.
Поэтому исследования принципов номинации в диалектах представляют особый интерес, кроме того, исследования говоров позволяют выявить предположительное состояние языка в ранние этапы его развития. Это обуславливается тем, что в лингвистических микроузлах, которые представляют собой диалекты, в большей мере сохранены языковые явления, характерные не только для современного состояния языка. Таким образом, при исследовании диалектов появляется возможность не только синхронического, но и диахронического изучения самого языка, а также выявления связей в группах генетически родственных языков. Иногда исследование на уровне микроузлов может привести к выявлению связей между языками, отдаленными как территориально, так и генетически.
По мнению В.В. Мартынова, генетическая соотнесенность двух языков свидетельствует в пользу того, что на некотором предшествующем этапе существования они составляли диалектальный континуум, в пределах которого осуществлялась нормальная языковая коммуникация. Наличие для сравниваемых языков предшествующего им диалектального континуума устанавливается путем обнаружения общих для них инноваций. Языковой союз представляет собой нечто прямо противоположное. Сближение сравниваемых языков явилось вторичным процессом, вызванным их интенсивным взаимодействием в пределах контактной зоны. В этом случае вторичность сближения исключает возможность общих инноваций в предшествующий период [Мартынов 1983: 11].
В случае исследования и сравнения русского и немецкого языков необходимо помнить о том, что они принадлежат к индоевропейской языковой семье. Однако в этом случае нельзя с полной уверенностью говорить о генетической соотнесенности из-за того, что носители языков обитали на отдаленной друг от друга территории и в разной языковой среде. В этом случае мы имеем дело скорее с языковым союзом.
Тем интереснее становятся сходства, обнаруживаемые на уровне языковой сегментации и принципов номинации при сравнении лексического материала некоторых немецких (диалекты Средней Франконии) и русских диалектов (говоры Ярославской области), не являющиеся результатом заимствований или проникновений.
